А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

– Нет, звоню с того света, – фыркаю я. – И мне тут очень весело посреди огромного зелёного поля с золотистыми ретриверами и голыми по пояс мужчинами.

Лия прыскает.

– Серьёзно, как ты?

– Всё нормально. Я не в концлагере, Лия.

– Знаю. Но для моих родителей это почти что одно и то же.

– Но ведь я сейчас разговариваю не с ними.

Лия замолкает. Короткую паузу заполняет короткий стук на другом конце провода.

– Ты права, – наконец произносит Лия. – Тогда к чему звонок?

– Дело есть, – сразу выдаю я. – У тебя же, вроде, полдома свободно, да? Комнат двести-триста, и все для гостей?

– Очень смешно, – я могу представить, как Лия закатывает глаза. – Ну, допустим.

– Не найдётся одной для моей новой знакомой?

На другом проводе повисает молчание: ни шорохов, ни вдохов, ни выдохов. В ожидании я скребу носком кроссовка какое-то серое пятно на половице.

– Кто она? – наконец спрашивает Лия. – Страж?

– Вообще-то, нет… Феникс.

Возможно, стоило соврать? Так или иначе, уже поздно. Я кусаю губы. Снова молчание на другом конце провода.

– Мои родители точно убьют меня, – сообщает Лия. – А потом попробуют и тебя, но тебя защитит штаб, и в итоге они погибнут сами… Романова, мой род прервётся из-за того, что я потакаю твоим желаниям!

Я не могу не улыбнуться. Знаю, что Лия несерьёзно – слышу это по её голосу. И всё же уточняю:

– Это значит «да»?

– Да, – подтверждает Лия. – Сегодня зайду к вам вечером.

Повисает секундное молчание, и когда я уже хочу попрощаться, Лия тяжело вздыхает.

– Что? – спрашиваю я. – А то меня даже через трубку чуть ветром не сдуло.

– Быстро же вещи изменились, – говорит она грустно. – Я ведьма, ты – та, кто за такими, как я, иногда охотится.

– Я никогда не причиню тебе боль, – уверенно заявляю я.

Об этом и речи быть не может. Я скорее свою жизнь под удар поставлю, или репутацию, или что-либо ещё, но никому и никогда не дам причинить Лие боль.

– Знаю, – отвечает Лия. – А что, если придётся?

– Не говори ерунды.

– Спрашиваю ради перестраховки!

– Лия…

– Ладно, ладно… Извини. Тогда до вечера.

Заканчиваю разговор. Возвращаюсь в комнату и застаю Лису и Ваню читающими одну книгу. Она лежит у Вани на коленях, и он делает в ней какие-то пометки. Я громко хлопаю дверью, привлекая к себе внимание.

– Лиса помогает мне с книгой по народам Огненных земель, – произносит Ваня, не поднимая на меня взгляд.

– Круто.

– Она не считает книги глупостью.

– Шикарно.

– В отличие от некоторых.

– Зато я уладила вопрос с жильём, – я так горда собой, ведь впервые смогла решить проблему сама, без обращения к маме или Дане, что даже потираю ладони. – Моя подруга Лия с большим удовольствием даст тебе приют в своём доме. Единственное, есть загвоздка…

– Какая?

– Она ведьма.

Лиса приподнимает одну бровь. У неё это выходит гораздо выразительнее, чем обычно получается у меня.

– И?

– Из ковена «Белой розы», – продолжаю я.

Лиса пожимает плечами, всё ещё не улавливая причину моего беспокойства.

– Для меня это не имеет значения, – говорит она. – Фениксы столетиями проживают с ведьмаками бок о бок.

Я чуть улыбаюсь и киваю. Наверное, она права. Это для меня всё вокруг в новинку, а Лиса выросла среди магии и огня.

Да и она сама – буквально настоящее пламя.

Вскоре, – что хорошо, потому что я не успеваю заскучать в компании Вани и Лисы, которые продолжали возиться с книгой, – за мной приходит Бен и сообщает, что пора бы оторвать задницу от дивана и заняться серьёзными делами. Под ними, как оказывается позже, он имеет в виду «бумажную» для защитников работу – чистку оружия.

Когда мы только появляемся в тренировочном корпусе, там уже сидит Нина. Разместившись на полу в секции с оружием, она окружила себя баночками с жидкостями, спреями и кремами, а также тряпками, губками и прочим необходимым инвентарём.

– Эй! – приветствует нас Нина, размахивая двумя ножами.

– Мы тут одни? – спрашиваю я, оглядываясь.

Тут и правда никого нет, я даже немного удивлена. Как я уже поняла, именно тренировочный зал – самое шумное помещение в штабе.

– Когда день свободен от лекций, мы занимаемся глупыми совместными занятиями во благо штаба, – объясняет Нина. – Кто-то моет машину, кто-то помогает миротворцам в оранжерее, кто-то патрулирует город.

Бен останавливается рядом с ней, и Нина бьёт его кулаком в голень:

– А где Лиза? Ты позвал её?

– Она с Рэмом перебирает книги в библиотеке.

– Ох. Это ничем хорошим не кончится.

– Точно.

Бен подходит к стеллажам, хватает с подставки мачете и прокручивает его в руке. Затем смотрит на меня, будто приценивается, можно ли мне давать такое оружие. В итоге, он кладёт мачете на место и протягивает небольшой нож, лезвие которого напоминает ряд из острых редких зубов.

– Это всё, что ты можешь мне доверить? – уточняю я, разглядывая нож.

– Боюсь, что порежешься и забрызжешь кровью всё вокруг. У нас потом только работы в два раза больше будет.

Нина хмыкает. Когда я присаживаюсь на пол рядом с ней, она в дружеском жесте пихает меня локтем в бок.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что ничем хорошим общение Рэма и Лизы не кончится? – интересуюсь я, пока тема ещё свежа.

Нина откладывает свои ножи в сторону и показывает мне, чем и как нужно протирать лезвие. Для этого защитники используют обычные губки для мытья посуды, хлопковые тряпки и куски поролона, автополироль, хранящуюся в непрозрачных банках разной формы с самодельными наклейками, на которых круглым почерком написаны пометки: «Неабразивная», «Мелкоабразивная», «Абразивная», а также что-то, напоминающее масло.

– Они типа любят друг друга, – говорит Бен.

Он стоит к нам спиной, его лица я не вижу, но по тону сразу ясно, какое ко всему этому отношение у самого Бена.

– И это типа плохо? – уточняю я, вторя его интонации.

– У родителей Рэма и Виолы есть небольшой «пунктик», – Нина делает кавычки пальцами, – по поводу отца Лизы.

– Что ты имеешь в виду?

– Он же оборотень, – Бен разворачивается. У него между пальцев зажаты маленькие ножички, каждый не больше обычного маркера. – Кажется, его зовут… Аниторий?

– Адаразус? – подключается Нина.

По улыбкам на их лицах понимаю, что они шутят.

– Амадеус, – предполагаю я. – Слышала, как сегодня Дмитрий разговаривал с кем-то по имени Амадеус по телефону.

– Он самый, – подтверждает Нина. – А родители Рэма из тех, кто считает чем-то вроде предательства перед самим смыслом существования стражей позволение другим видам заводить детей с человеком.

– Какая-то межвидовая дискриминация получается.

– Во-во. Лиза и Рэм встречались два месяца назад, но когда его родители прознали про её родителей – пришёл конец отношениям под стать Ромео и Джульетте.