А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

– Я не монстр, – доносится возмущение Тая.

– Извини, – на автомате говорю я, даже не отвлекаясь от собственных рассуждений. – Я в порядке, если вам интересно. Но всё ещё в недоумении.

Дмитрий хмурится (если я правильно отличаю его брови от упавших на лоб теней).

– Я был чертовски прав, – сообщает он, словно разговаривает с самим собой. – Ты очень похожа на своего отца.

– Ну да, – бурчу я. Мне эта тема совсем неинтересна.

Не знаю, зачем Дмитрий привёл меня сюда, с какой целью: убедить в том, что мне есть, ради чего вернуться, или наоборот отбить всё желание даже подумать об этом. Так или иначе, пока у него не вышло ни то, ни другое.

– Что дальше? – спрашиваю я.

– Мне нужно выпустить Алису, – говорит Дмитрий. – У нас помимо прочего есть и политика первого предупреждения. Таких, как Алиса, мы не держим тут дольше четырёх часов. И если они достаточно умны, то больше просто не попадаются.

Дмитрий прикладывает ладонь к тонкой полоске стены, которая отделяет соседние камеры. Небольшой квадрат вспыхивает по её контуру ярко-синим. Вместе с этим загораются и символы на предплечье мужчины.

Я вглядываюсь в камеру, которую он собирается открыть, но вижу лишь высокий силуэт.

– Вы держите сверхъестественных преступников под железным замком? – уточняю я, указывая на прутья решётки.

– Только фейри. Решётки, за которыми сидят оборотни, сделаны из смеси железа и обсидиана. Прикосновение к такому сплаву причиняет им сильную боль.

– Но Тай высунул свою руку…

– Если бы ты была внимательнее, то заметила бы, что он не коснулся прутьев.

Я закусываю щёку. Всё вокруг – целая система. Живая. Отдельная от мира людей. Здесь свои законы, свои правила, свои герои и свои злодеи.

У меня кружится голова.

Как долго мы живём так: миры с разными существами, бок о бок? Как долго человеческий мир живёт, разделившись на тех, кто знает, и тех, кто остаётся в блаженном неведении?

Что-то щёлкает, дверь камеры открывается. На свет выходит девушка. Она виновато улыбается, склонив голову на бок.

– Надеюсь, это послужит тебе уроком, Алиса, – говорит Дмитрий.

– Извините, – произносит девушка. – Мне правда очень стыдно.

– Что она сделала? – шёпотом спрашиваю я у Дмитрия.

– Пыталась освободить заложников! – восклицает Алиса, услышав меня.

Она смахивает волосы с плеча за спину и устало выдыхает. Я кошусь на Дмитрия.

– Обманом проникла в зоопарк и устроила целое восстание среди лисиц, – поясняет он.

– Обманом?

– Они не хотели пускать меня в человеческом облике, – с обидой в голосе произносит Алиса.

– Но можно же было просто купить входной билет…

– Она сделала это в начале первого, – говорит Дмитрий. – После полуночи.

– А-а-а, – протягиваю я.

Смотрю на Алису, пытаясь разглядеть в ней хоть какие-то черты лисы. Ничего. У неё даже волосы не рыжие в противовес всем моим представлениям, а каштановые. Они обрамляют узкое лицо с подведёнными чёрным карандашом светлыми глазами (чёрт бы побрал это синее освещение, из-за которого мои собственные уже скоро будут гореть огнём!).

Красивая девушка. Ненавижу таких, потому что именно им обычно достаётся всё, но не могу испытывать негативных эмоций конкретно к Алисе. Она располагает меня к себе целиком и полностью, хотя мы только что встретились.

– И ты можешь делать фишку с глазами? – спрашиваю я.

– Фишку с глазами? – переспрашивает Алиса.

– Парень в первой камере тоже оборотень. Я видела его руку, – я зачем-то демонстрирую ей свою. – Выглядела она странно. А потом его глаза вспыхнули голубым.

– О, – Алиса мягко улыбается.

Не сводя с меня взгляда, она моргает, и я вижу оранжевые ореолы вместо обычных зрачков.

– Вау, – я присвистываю.

Оранжевый цвет её глаз сияет намного ярче туманного голубого у Тая. Я чувствую себя маленькой девочкой, зачарованно смотрящей на огонь.

– Ты классная, – заверяет меня Алиса. – Хочешь пойти со мной?

Да! Хоть на край света!

– Перестань, – с нажимом произносит Дмитрий.

Его голос сливается с иными звуками и превращается в сплошной фоновый шум до тех пор, пока что-то крепкой хваткой не сжимает моё плечо. Я чувствую под кожей разряд тока и вздрагиваю всем телом.

– Ай! – восклицаю я. На моём плече рука Дмитрия. – Я ничего не делаю!

– Я говорю с Алисой, – строго произносит он. – Она лисица, и, в отличие от других оборотней, у них есть довольно специфический дар. Даже некоторые стражи не могут ему противостоять, что уж говорить об обычных людях.

– Я не специально! – Алиса разводит руками. Она выглядит такой невинной, такой слабой. Хочется пожалеть её. – Не сажайте меня больше сюда, пожалуйста.

Ещё один разряд тока. Я дёргаю плечом, чтобы скинуть руку Дмитрия, но он вцепился в меня мёртвой хваткой.

– Знаю. Особям, которые какое-то время живут без стаи, становится всё труднее это контролировать. Я бы на твоём месте отправился домой.

– В Ликаонии скучно, – надув губы, сообщает Алиса.

– Хватит наезжать на бедную девушку, сказано же вам, она не специально, – меня буквально разрывает непонятно откуда взявшееся возмущение и обида за то, что Дмитрий так невыносим.

– Спасибо, – с благодарностью в голосе произносит Алиса. – Мы можем быть друзьями…

– Нет, не можете, – перебивает Дмитрий голосом строгого папочки. – Ты, – он смотрит на Алису, – уходишь и больше никогда не попадаешься стражам. А ты, – теперь на меня. Почему он такой злой? – со мной. На сегодня наша экскурсия окончена.

***

Дмитрий утверждал, что я была под гипнозом. Именно поэтому лисиц называют плутовками – они делают так, чтобы ты полностью им доверился, и затем используют это в своих интересах. Как по мне, так Алиса просто очень харизматичная и обаятельная девушка, но в ответ Дмитрий сказал, что в этом и есть эффект их чар. Тогда пришлось заткнуться – ему-то виднее.

Хотя против Алисы я всё-таки ничего не имею.

Дома я оказалась так же – через дверь, которая появляется и исчезает по одному волшебному прикосновению. Дмитрий не прошёл в квартиру, лишь слегка подтолкнул меня вперёд, когда я ещё некоторое время сомневалась, перешагивать ли порог. Прежде чем закрыть портал и оставить меня, Дмитрий сказал, что даёт мне одни сутки на принятие решения.

Сейчас я стою напротив зеркала в ванной, расчёсываю волосы и вполуха слушаю Даню, готовящего завтрак. Даже не до конца уверена, что вообще улавливаю, о чём он говорит. Все мои мысли не тут, а где-то далеко за гранью понимания.

Чтобы поверить в то, что всё случившееся мне не приснилось, придётся ждать.

Знаю точно – это будут самые долгие двадцать четыре часа в моей жизни.

– Резюмируем, – протягивает Даня. – Это было самое унылое первое сентября в истории.