Ина Близнецова - Олимпийцы. Одиссей. Цикл стихов

Возьми меня к себе!
Я не желаю больше
ни быть совсем одной,
ни быть среди других.

Я не должна судьбе.
Я ни мгновеньем дольше
не поступлюсь собой
для дней недорогих!

Но дрогнул лавр – не трожь —
Твой взор – не мне, далече;
лира в руке, но сомкнуты уста.

Мой Бог, как Ты хорош!
Как прав, что безразличен. —
Пусть где-то будет чистой красота…

Мело хороша,
Карон хороша,
мальчишка хорош, что Мело убил.
Бой был хорош,
смеялась душа,
как его крови мой меч испил.

Вынесет друг,
оплачет мать.
Выношу и плачу, любовь велит.
А света вокруг!
да и ночью тьма
не подойдёт, костёр опалит.

И заря украла
уст её лал. —
Ему меч был не горше Эрота стрел:
когда упала,
и шлем упал,
как он на неё смотрел!

Арес и златая
Киприда – друзья.
Жёстче к нам божество.
И друг его был хорош.
И я
нынче встречу в бою его.

По пустоте, куда ни ведёт —
зря не водит судьба;
не загадывая наперёд. —
Да взыскуя себя,

не Ариадну – Арахну найду,
паутину, не прядь:
нить, держась которой, иду,
надо ещё допрясть.

Там мир вполнеба, и ещё не вечер.
Синь – впереди и ветер – позади.
Пришли издалека, идут далече.
Себе киваешь, взглядом проследив

скользнувший блеск: Нефела пробежала
куда-то босиком – среди своих! —
по делу, или так какая шалость.
Одна. И ей не скучно среди них.

Олимпийский смех не зол – подробен 2 2 «Смех несказанный воздвигли блаженные жители неба / Видя, как с кубком Гефест по чертогу вокруг суетится» (Гомер, «Илиада»). .
Полюбили, что не полюбить:
хром – но не сказать нерасторопен;
некрасив – с лица не воду пить.

А дворцы! 3 3 «Небожителю каждому дом на холмистом Олимпе / Мудрый Гефест хромоногий по замыслам творческим создал» (там же). Что было до – ведь сени!
Дамам – драгоценности в наряд.
А твои фонтаны да бассейны —
боги позабыли про наяд.

И на нас простёр свои заботы:
мастера создали для людей
само (всё же береги их!) лёты. —
Впредь не обернуться в лебедей.

Данники твои, и то не диво,
сетовать смешно, как не крути,
что живём удобно и красиво
(только воле сказано «прости»).

Шевельнёшься – хоть бы так, для вида, —
и скуют движенье зеркала.
Уж куда как ветрена Киприда.
Изменяла; всё же не ушла.

Отцова дочка, ты подруг не слишком
искала, в детстве горя пригубя 4 4 Афина в детстве нечаянно убила свою молочную сестру, Палладу. ;
помощница кузенам и братишкам
(когда и не без пользы для себя! 5 5 На эгиде Афины – голова Медузы Горгоны, убитой Персеем с помощью щита, данного Афиной. )

А он – никто. Но разве половина
твоих забот о нём на них пошла?
«Будь же и в этот раз со мной, Афина!» —
один он говорил – и ты была.

Тебя не называли милосердной.
Не он бы – сердце было б не у дел,
не спорило б с собой о том что, смертный,
мог богом стать с другой 6 6 Каллипсо хотела сделать Одиссея богом. . Не захотел.

Друзья ценили, редкий – укоризну;
враги – те больше испускали дух.
Любил семью и бедную отчизну
любимец трёх богинь, любовник двух.

(Одна размолвка – как тебя обидел! —
ведь с дядей 7 7 Посейдон преследовал Одиссея за ослепление сына, циклопа Полифема. отношенья не просты! —
он-де в изгнаньи помощи не видел…
Ты перед ним оправдывалась. – Ты!)

А как пеклась о доброй славе сына!
Красы жене – к свиданью – придала…
«Будь же со мной и в этот раз, Афина!» —
сказал пред боем. – Счастлива была.

…Есть у Коцита 8 8 Одна из пяти рек, окружающих царство Аида, река плача, приток Стикса. в устьи луговина,
куда бессмертных не глядят глаза. —
Глядела. «Будь и здесь со мной, Афина!» —
ждала: а вдруг как скажет? Не сказал.

О лире, надо быть, уже сказала где-то.
О стрелах? – тихую пошлёшь одну 9 9 Внезапную смерть объясняли тихой стрелой Аполлона. .
Увидеть бы тогда мне, Аполлон Рассвета,
тебя, «как аргонавты в старину».

Чтоб жизнь – и что была, и что ещё на донце,
не высвеченной не сошла на нет.
Я славлю каждый день златое в небе солнце. —
Ты – то, что было прежде солнца – свет.

Ахейцам был врагом у башен Илиона,
и между тем пособником судьбе.
Чтоб противу неё град не понес урона 10 10 «Взяли б в сей день аргивяне высокую башнями Трою… / Если бы Феб Аполлон не стоял на возвышенной башне» (Гомер, «Илиада»). ,
тогда Патрокла крепость Зевс тебе

сам повелел сломить, и сам в печали
за тело бой окутал в темноту. —
И Зевсу что они в отчаяньи кричали? —
«Убей, но убивай нас на свету!»

Чтоб мига не терять, где миг – и жизнь терялась,
живой сиюминутной красоты.
Взять и мои мечты – какая и сбывалась,
но никогда никто не мог, как ты

голову закружить и в небо запрокинуть —
глядеть с открытым ртом на рай земной…
Ты – свет, которым жить, и свет, в котором сгинуть,
ты можешь делать, что решишь, со мной.