Ирина Ярич - Шелест ветра перемен

Слева лес тянулся широкой бесконечной полосой, вдали, на горизонте сквозь голубоватое марево он поднимался к небу и растворялся в белёсой облачной пелене.

И снова они едут, едут вниз, и опять вверх пока не поднялись на следующий пологий холм, тогда Собимысл направил лошадь в просвет между деревьями. Ехать стало трудно, приходилось лавировать между стволами и густыми кустами, объезжать разросшийся подлесок. Скотина путалась, визжала, кряхтела. Но вот поваленные деревья преградили путь. Пришлось поворачивать и искать подходящий проход. Кое-как медленно продвигались вглубь. Тем не менее, беглецов уже окружали со всех сторон высоченные стволы и густые ветви. И они решил остановиться, оглядеться и дать отдохнуть и себе и скотине, которая волочилась за ними.

Когда смолк хруст веток, беспрерывно раздававшийся из-под ног, копыт и колёс телеги, донеслось слабое бульканье.

– Надысь ручей, – сказал Ждан, прислушиваясь. – Пойду, гляну, – и он отправился на лёгкий шумок, похожий на звук бегущей воды.

Скоро, за кустами малины он увидел быстрый ручей, прорывший своим упорным бегом рыхлую лесную почву. Солнечные лучики, пронзив крону деревьев падали радужными бликами сквозь прозрачную воду на округлые камешки и волнистый песок. Водоросли, извиваясь, качались и, словно протягивали свои тонкие и длинные руки в мольбе, но вода, вырвавшись из подземных глубин, мчалась ничего не замечая всё дальше и дальше. Ждан приник к просвечивающимся мелким волнам. «Ух, холодна водица, да вкусна!»

Тем временем Собимысл выбирал место повыше и посуше для нового местообитания. Женщины вместе с девочкой принялись собирать грибы, которых вокруг было полно.

Вернулся Ждан, рассказал о роднике и Собимысл погнал скотину на водопой. Ждан после того как из телеги выпряг лошадь, повёл её следом за отцом, прихватив липовую кадку для воды, предварительно высыпав из неё брюкву.

Мирослава, завидев возвращающихся мужчин, послала Благушу к ручью помыть грибы, а сама вместе с внучкой начала собирать хворост для костра.

Ждан занялся кормёжкой скотины. Собимысл разжигая костёр, молился Сварогу и, будто от огненного дыхания бога вспыхнули языки пламени, которые тянулись к котелку с родниковой водой. Надо было нарубить веток, чтобы огородить небольшой закут для птицы и загон для скота. Собимысл подходил к деревьям и кустам просил прощения, что вынужден сделать им больно, просил помочь сберечь птицу и скотину и этим принести жертву скотьему богу. Каждый взмах топора отсекал ветви, которые подставляли деревья и кусты в ответ на мольбы Собимысла.

Мирослава пошла кормить кур и уток, Ягодка ей помогала. Пришла Благуша, порезала грибы, бросила их в котелок, добавила немного пшеницы и позвала Ягодку приглядеть за варевом, а сама присоединилась к Мирославе, которая уже оплетала ветками закуток. Собимысл всё рубил и рубил толстые и тонкие ветви для кольев и плетня. Ждан вбивал колья под загон для скота, разделив его на две части – одну для коз и овец, а другую для свиней.

Мирослава и Благуша перетащили кур, уток и гусей в приготовленный для них закут, бросили им проса и ячменя. Птицы, утомлённые теснотой, встряхивались, махали и хлопали крыльями, потягиваясь и вытягивая шеи. Радостно бросились клевать зерно и копаться в земле. А женщины принялись за загон для скота. Когда и он был готов, туда погнали скотину, которая устала от долгой дороги и разлеглась, подрёмывая под деревьями. Разбуженные, они нехотя поплелись, но когда за ними закрыли плетень, то овцы и козы тут же стали щипать траву и срывать листья с веток, а свиньи ковырять землю и валяться, похрюкивая от удовольствия.

Ждан и Собимысл кормили Белолобую и Краюху. Благуша налила воду в корытце, высыпала несколько горстей муки, размешала, сорвала травы, порезала её мелко и добавила в корытце, после чего отнесла его свиньям. Потом пошла доить корову. Мирослава пришла на помощь Ягодке, подлила воды в загустевшее варево и посолила его, нарезала несколько реп и положила их дольки на угли печься.

Золотистое солнце тянулось вниз. Беглецам пришлось усиленно трудиться весь вечер. Но сколько работы им предстояло ещё сделать!

Изрядно проголодавшаяся семья черпала ароматную похлёбку, мелькали деревянные ложки. Ждан и Собимысл решили после еды вырыть яму, чтобы положить туда мешки и короба с продуктами и освободить телегу. Они, обжигаясь, откусывали горячие кусочки печеной репы, надо было спешить пока не наступила темнота.

– Зарев 3 3 зарев (сл.) – август на исходе, лист желтеет, скоро ночные заморозки, а следом холода, – озабоченно сказала Мирослава.

– Мыслю рыть землянку тамо, – указал Собимысл на большой просвет заросший мелкими ёлочками между двумя старыми берёзами с толстой и потрескавшейся серой корой. – Опосля баньку, да зимний хлев для скотины. Будем живы, как стаит снег срубим дом.

Полосатка обходила новые владения. Подкрадывалась, прислушивалась, охотилась за кем-то невидимым. Потом играла с пойманной мышью…, и хрустели косточки добычи. Затем снова кого-то выслеживала.

Мирослава шептала молитвы духам деревьев, просила дать им веток и извинялась за боль, которую причинят им. Собимысл молил Мать-сыру-землю упрятать съестные запасы и охранить их от зверя и ворога.

Женщины рубили низкие еловые ветви, а мужчины копали яму. Её сделали пока не столько глубокой, сколько широкой, чтобы упрятать все продукты от зверюшек и непогоды. Дно выслали лапами ели, на них положили мешки с зерном, мукой, горохом, репой, короба с сушеными грибами и ягодами и разную другую снедь. Сверху тоже набросали хвойных

веток. Заканчивали, когда уже стемнело, лишь немного освещал догорающий костерок, в который Ягодка подбрасывала хворостинки.

В эту ночь дождя не было, и сквозь темноту крон сверкали звёздочки.

Наконец, они заснули. Полтора суток без отдыха и сна, утомленные сборами, дорогой и быстрым обустройством на новом месте. Мужчины под телегой, Ягодка между матерью и бабушкой на телеге. Белолобая и Краюха, привязанные к деревьям, дремали невдалеке.

За лесом ясное прозрачное утро, а под густыми кронами сыроватый сумрак. Новые

обитатели лесной глуши уже за работой. Вот уж собран хворост и славно потрескивает, пожираемый ненасытным пламенем, но ему не разгуляться, Благуша с Ягодкой его стерегут, вот уж варево поспевает, а Мирослава несёт в кадке парное молоко. Вот уж скотина возвращается с водопоя, подгоняемая Жданом. Сквозь ветви и листву пробиваются сияющие лучи проснувшегося солнца. Собимысл возвращается на полянку, к костру, подкрепляется вместе с семьёй. Как только стало светать, он проснулся и пошёл проверять деревья, какие на что годны. Отмечал те, что пойдут на уголь и удобрения, и те, что послужат для постройки землянки, те, что пойдут на баньку, хлев. Каждое деревце при его приближении с топором в руках от страха трепетало листочками и веточками, но мольбы и молитвы Собимысла, обращённые к духам деревьев успокаивали их и они смирялись со своей участью пасть и спасти людей и тем самым угодить богам, ведь каждое божье создание должно помогать жить другому божьему созданию, и если понадобиться, то и ценой собственной жизни. Таков закон природы и духов её создавших.