Андрей Ефремов (Брэм) - Мистическая Якутия. Рассказы и повести

– Понятно, проверим… Ты сам что думаешь по этому поводу, Володя? – спросил я.

– Не знаю, Иван… сейчас думаю – может зомби?

Утренний разговор с шефом и коллегами не выходил из головы.

– «Деретник» – слышал такое?

– Нет, а что это?

– Ладно, зайдем с другого бока: древняя могила шамана, череп, абаасы – тебе это о чем-нибудь говорит?

Парень с откровенным недоверием посмотрел на меня:

– А ведь я с этого и начинал у вас, в милиции, а меня сюда упекли, лекарствами накачивают, – парень посмотрел на дверь кабинета, – я их выблевываю сразу, что я, дурак, что ли…

– Хорошо, хорошо, Володя, не волнуйся. Я тебе помогу… я постараюсь…

***

Разработка версии «деретник» была поручена мне. Ранним утром следующего дня быстро сколоченная группа выехала на Уазе из гаража МВД. За ночь боль в ногах унялась, зато не на шутку разыгралась печень. В санчасть бы как-нибудь сходить…

Шумно поскандалив на переправе с водителями разномастных автомашин, въехали на паром без очереди, на противоположном берегу Лены скромно съехали в порядке очереди. Со мной постоянно возбужденный и веселый водитель Уаза сержант Косяков, и Паша, здоровенный такой, амбалистый малый – всегда спокойный и немногословный старший прапорщик милиции из водного отдела, наверное, единственный на все министерство аквалангист. Согласуясь с картой местности выданной в отделе, и схемой, нарисованной «маньяком», мы прибыли на место.

Наша задача – еще раз осмотреть место происшествия, и порыскать по дну озера – найти третье тело. Почему-то все старые опера были уверены – труп на дне. Мое дело маленькое: подтвердить, или опровергнуть эту версию. В случае непредвиденных обстоятельств, действовать, как любит говаривать босс, согласно плану «Ы», а именно – думай как хочешь, но правильно, и без права на ошибку.

Что-то подобное, полностью не раскрывая сути дела, я и рассказал парням пока ехали. Вставил что-то про героизм и готовность к самопожертвованию. Ответная реакция не замедлила последовать: посыпались анекдоты про ментов. Особенно изголялся Косяков. Откуда он их так много знает?..

Очень красивое место, живописное. Озеро, древняя юрта, кругом тайга, ели, сосны, березы местами кучерявятся. На пригорке и в самом деле что-то было – на якутское захоронение похоже. Ни ветерка, ни дуновения, солнце печет. Заметил – волны, с множеством солнечных блестков, с противоположного берега расходятся, но это, наверное, живность какая-нибудь: утка, или ондатра в камышах плещется. Красота.

Подкрепились прямо на капоте машины: чай из термоса с холостяцкими бутербродами, и пирожки Пашиной мамы. Вкусные. Похвалили, попросили передать – еще хотим.

Вся команда одета в общевойсковую камуфлированную форму, и у каждого на поясе кроме пистолета – якутский нож. А как же – в тайгу без ножа ни шагу, народный нож – на все случаи жизни, универсальный. У верткого Косякова заряженная двустволка торчит за спиной – а вдруг утки с зайцами, и это правильно, даже хорошо. Но я поймал себя на мысли о том, что из-за его чрезмерной вертлявости часто смотрю, не зацепил бы он случайно предохранитель и спуск ружья за что-нибудь. У здоровяка Паши в деревянной кобуре пистолет Стечкина, – ему, наверное, решили его выдать соответственно комплекции. Рост чего стоит – два ноль пять. Я сам немаленький, но рядом с ним ощущал себя ребенком.

По поводу ножа у меня свои задумки были, поэтому парней заинтересовал нестандартный размер моего клинка – довольно широкий и длинный, быка проколет. Чтобы преждевременно не раскрывать планы, и боясь насмешек, на вопросы ответил шутками.

Место изучали всей группой. Взошли на пригорок, Паша сразу определил:

– Арангас называется, здесь шамана когда-то похоронили. Только вандалы и сюда добрались, вон, кости валяются, бубен трухлявый. Еёйный марафет!

– А череп где? – поинтересовался Косяков.

– В юрте, – спокойно ответил я.

Косяков посмотрел на меня как на брехуна:

– С чего это в юрте, разве так бывает?

– Пошли, увидишь.

В юрте увидели следы добротной пьянки: бутылки, чайник, ведро, посуда, остатки пищи.

– Еёйный марафет!

– Вот ни хрена себе, глядите!

Я обернулся, Косяков тянул руку к черепу, лежащему на полке над входной дверью:

– Шикарная пепельница получится!

– Отставить! Не трожь! – на всякий случай уточнил: – Зараза, вирус!

Водитель отдернул руку, но продолжал с интересом рассматривать череп. Будто друг в друга вглядываются.

– Какая зараза, Вань… видел я у людей пепельницы из черепов сделанные, и ничего, все живы-здоровы. Спиртом обработать, полирнуть…

– Сказано – не трогай! – встрял здоровяк Паша, мило улыбнулся, – а то тебя сейчас полирну. Без обработки.

– Грабиян! – огрызнулся Косяков.

– Ладно, ребятки, – скомандовал я, – надеваем сапоги, едем на тот берег.

Ботинки оставили здесь же, натянули на ноги высокие болотные сапоги.

Пока ехали, я вынул из вещмешка одолженную у соседа малогабаритную видеокамеру, проверил работоспособность. Парни поцокали языками, повосхищались: в 2001-ом это большая редкость.

Остановились метрах в тридцати от берега, ближе нельзя, слишком уж земля сырая, как бы потом машину выкапывать не пришлось. Пока Паша выгружал сумку с гидрокостюмом и баллоны, я снимал на камеру ландшафт и озеро. Стал изучать через окуляр – с чего образуется волнение воды на поверхности озера. Похоже, поверхность озера волновалась не из-за ветра или живности, толчки шли как-бы из глубины. Будто под водой, ближе к берегу, кто-то барахтался, или что-то двигалось, и из-за этого снизу всплывали и расходились клубы мути и водорослей. Как раз в том месте, куда, согласно схеме Владимира, заходил деретник. Плещется сейчас, наверное, в глубоком слое грязи и ила, застрял в пяти метрах от берега, выбраться не может. Если это и в самом деле деретник, будет опасно посылать туда сотрудника – аквалангиста, он же в поднявшейся мути ничего не увидит, даже собственного носа, ему придется на ощупь работать. А если не деретник?.. Надо исходить из худшего, как бы это не выглядело тупо и глупо.

Парни тоже заметили ненормальное явление – замутненное место недалеко от берега. Стали излагать свои версии:

– Ондатра плещется, – отметил Паша.

– Ага, на дне, сидит себе ондатра мутант, на все озеро волнение создает.

– Может карась мутант нашего трупа терзает, – рассмеялся Косяков, – а что, все может быть, сейчас всякой гадости в атмосфере хватает, с осадками выпадает.

– Братцы, как думаете, – спросил я, – сколько метров в том месте до дна будет?

– Метра два-три, наверняка, – предположил Паша.

– Полюбак два метра, а то и больше, – вставил Косяков, – точняк, в натуре.