Уинстон Черчилль - Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

«Министерство иностранных дел, 8 декабря 1941 года

Уважаемый господин поверенный!

Вечером 7 декабря правительству Его Величества короля Великобритании стало известно о том, что японские войска безо всякого предупреждения, будь то в форме объявления войны или предъявления ультиматума с последующим объявлением войны в случае невыполнения его условий, предприняли попытку высадиться на побережье Малайи и провели бомбардировки Сингапура и Гонконга.

Ввиду этих ничем не обоснованных действий, представляющих собой проявления неспровоцированной агрессии и нарушающих нормы международного права, включая первую статью III Гаагской конвенции, подписанной как Великобританией, так и Японией, в части начала военных действий, послу Его Величества в Токио поручено проинформировать японское императорское правительство от имени правительства Его Величества короля Великобритании о том, что отныне два наших государства находятся в состоянии войны.

С совершенным почтением к Вам, господин поверенный, имею честь быть Вашим покорным слугой,

В результате внезапной атаки японцев военно-морской мощи Соединенных Штатов и Великобритании нанесен очень тяжелый урон. Я не припоминаю другого случая, когда бы наши ВМС понесли столь тяжелые и болезненные потери, как в прошлый понедельник, когда были потоплены линкор «Принс оф Уэлс» и крейсер «Рипалс». В последние несколько месяцев эти два мощных корабля гарантировали нашу обороноспособность в противостоянии военной угрозе со стороны Японии. И линкор, и крейсер точно выполнили поставленные перед ними боевые задачи: они вовремя подошли к месту дислокации вражеского флота и начали обстреливать транспортные и десантные суда противника, с которых в районе перешейка Кра осуществлялась высадка японских войск с целью оккупации Сиама и Малайи. Адмирал Филипс тщательно подготовил и спланировал эту довольно рискованную боевую операцию, которая, впрочем, ничем принципиально не отличалась от многих подобных операций, успешно проведенных нами в Северном и Средиземном морях. На этот раз бой оказался неравным: оба наши корабля были потоплены в результате многократных воздушных атак бомбардировщиков и самолетов-торпедоносцев, действовавших с большим мастерством и решимостью. Сначала крейсер и линкор подверглись удаленной бомбардировке, а затем на них обрушились три волны самолетов-торпедоносцев по 9 машин в каждой, в результате чего в наши корабли попало сразу несколько торпед. При этом, очевидно, нет никаких оснований говорить об использовании новых видов вооружений или взрывчатых веществ или о применении бомб и торпед какого-то исключительного размера. Противник одержал верх, обрушив на нас небывалое количество авиации: волны воздушных атак в конце концов достигли своей цели: оба корабля перевернулись и затонули, успев напоследок уничтожить 7 вражеских самолетов.

Эсминцы группы сопровождения пришли на помощь выжившим морякам и подняли их к себе на борт. К настоящему времени все спасшиеся члены британских экипажей уже благополучно добрались до Сингапура.

Вашингтон

Черчилль решил не мешкать и уже через день после нападения японцев на Перл-Харбор отправился в Вашингтон на борту линкора «Дьюк оф Йорк», корабля того же типа, что и «Принс оф Уэлс» и «Рипалс», которые были потоплены японцами в ходе воздушной атаки неподалеку от Сингапура. Британский премьер-министр прибыл в Вашингтон 22 декабря и почти три недели провел в гостях у американского президента в Белом доме. Главной задачей Черчилля было убедить американское правительство, что на тот момент первостепенное значение имели разгром нацистской Германии и освобождение Европы, а не ведение боевых действий против Японии в Тихоокеанском регионе. На следующий день после Рождества Черчилль получил приглашение принять участие в совместном заседании конгресса Соединенных Штатов.

Для меня большая честь быть приглашенным присутствовать сегодня здесь, в сенате Соединенных Штатов, и выступать перед представителями обеих палат конгресса. Тот факт, что многие поколения моих американских предков принимали активное участие в жизни Соединенных Штатов, а теперь я, англичанин, стою сейчас здесь и обращаюсь к вам с речью, делает этот момент одним из самых трогательных и волнующих в моей уже достаточно долгой и не такой уж бедной на события жизни. Как бы я хотел, чтобы моя мама, светлый образ которой по прошествии лет не тускнеет в моей памяти, могла сейчас присутствовать здесь. Кстати, мне пришло в голову, что если бы все сложилось с точностью наоборот, то есть если бы мой отец был американцем, а мать – британкой, то я вполне бы мог попасть в конгресс на общих основаниях. В этом случае, думаю, вы бы сегодня не впервые слышали здесь мой голос и мне бы не понадобилось приглашения, чтобы прийти сюда В то же время, будь я членом конгресса, вы бы вряд ли приветствовали меня сейчас с такой теплотой, так что, пожалуй, хорошо, что все сложилось именно так, а не иначе. Впрочем, признаюсь вам, я не чувствую особой робости и смущения, выступая перед вами, ведь в любом законодательном органе, где звучит английская речь, я как рыба в воде.

Я – плоть от плоти палаты общин. В отцовском доме мне с колыбели внушали веру в демократию. «Доверяй людям», – наставлял меня отец. В те давние времена викторианского аристократизма, когда, по словам Дизраэли, мир принадлежал не просто немногим, но очень и очень немногим, я часто видел, как во время выступлений и даже просто на улицах рабочие приветствовали отца одобрительными возгласами. Поэтому всю жизнь я сочувственно относился к общественным движениям против привилегий и монополий, которые набирали силу по обе стороны Атлантики, и без тени сомнения поддерживал идеалы, провозглашенные в Геттисбергской речи: «Власть народа, волей народа и для народа» [32]. Всеми своими должностями и званиями я обязан исключительно палате общин, преданным служителем которой я являюсь. В моей стране, как и в вашей, политические деятели с гордостью называют себя рабами государства и стыдятся, когда о них говорят как о его хозяевах. Члены палаты общин могут в любой день сместить меня с занимаемой должности простым голосованием, если решат, что такова воля народа. Но меня это нисколько не беспокоит. На самом деле я уверен, что парламентарии всецело одобрят поездку в Соединенные Штаты, совершенную мной с разрешения короля для того, чтобы встретиться с американским президентом и обсудить наши военные планы, а также спланировать проведение закрытых совещаний с участием высшего командования вооруженных сил обеих стран.