Уинстон Черчилль - Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

В настоящее время палата общин – самое авторитетное законодательное собрание в мире, поэтому ее члены не должны забывать об огромном влиянии, которое любые их действия оказывают на международную политику. При этом нам нужно обязательно учитывать, что за рубежом многие не слишком хорошо знают нашу страну и наши порядки. Когда несколько месяцев назад сюда прилетел Рудольф Гесс, он был твердо убежден, что для того, чтобы отстранить от власти тех, кого он называл «черчиллевской кликой», и обеспечить избрание такого правительства, с которым Гитлер мог бы, проявив великодушие, договориться о заключении мира на почетных условиях, немцам достаточно найти подход к определенным кругам британского общества. Особенно значимым в этой связи представляется тот факт, что Гесс входит в ближайшее окружение Гитлера и, по-видимому, разделяет общие иллюзии, царящие среди нацистов. В то же время, смею вас уверить, что, едва я вернулся в страну, как на меня обрушился поток запросов от дюжины наших встревоженных соседей, обеспокоенных потенциальной отставкой правительства Его Величества. Кроме того, я имел возможность проанализировать огромное количество отчетов о содержании материалов вражеской пропаганды, распространяемых в нескольких десятках стран: судя по этим отчетам, противник явно пытается убедить себя и всех окружающих, что нынешнее руководство Британии вот-вот лишится власти. Мы с вами отлично знаем, что это неправда, но когда о потенциальном роспуске нашего правительства всерьез начинают рассуждать за рубежом, это не лучшим образом сказывается на нашем международном авторитете и эффективности предпринимаемых нами совместных усилий. В данных обстоятельствах я отнюдь не прошу о снисхождении или одолжении. Я лишь хотел бы, чтобы палата открыто выразила свое отношение к правительству, и поэтому, придерживаясь традиционных принципов конституционного парламентаризма, я выступаю за свободные дебаты и открытое голосование…

Никогда не было, да и не могло быть такого момента, когда Великобритания или Британская империя в одиночку на равных противостояла бы Германии и Италии, продолжая при этом битву за Британию, битву за Атлантику и битву за Ближний Восток и в то же время поддерживая в полной боеготовности свою армию в Бирме, на Малайском полуострове и в целом на Дальнем Востоке, чтобы в любой момент отразить удар такой огромной милитаристской империи, как Япония, обладающей более чем 70 механизированными дивизиями, третьим по мощи военно-морским флотом в мире, многочисленной авиацией и огромной наземной армией, состоящей из почти 90 миллионов безрассудно храбрых азиатских воинов. Если бы мы рассеяли свои силы по бескрайним просторам Дальнего Востока, то потерпели бы крах. Если бы мы стали в срочном порядке перебрасывать крупные соединения войск, которые сейчас так нужны на фронте, в регионы, где пока не ведутся боевые действия и куда война может никогда не добраться, мы бы совершили большую ошибку. Поступив таким образом, мы упустили бы свой шанс – который в последнее время превратился в реальную возможность – благополучно выбраться из того ужасного положения, в котором оказались.

В преддверии намеченного голосования члены палаты должны определиться с ответом на вопрос о том, верно ли поступило правительство Его Величества, когда при распределении сил и техники, которые мы могли отправить за рубеж, отдало предпочтение таким направлениям, как Россия, Ливия и в меньшей степени Восточное Средиземноморье и Каспийский регион, где существует опасность открытия нового фронта, и правильно ли было, с нашей стороны, в течение довольно продолжительного времени поддерживать значительно более низкие показатели численности войск и техники на Дальнем Востоке, чем на других театрах боевых действий…

Позвольте мне в заключение вернуться к тому, насколько существенно изменилось наше положение за последние несколько месяцев и в особенности за последние несколько недель. В настоящее время мы вынуждены рассматривать возможность продолжения войны не только в 1942-м, но и в 1943 году, а заглядывать дальше в будущее, как я уже говорил, просто не имеет смысла. В тот момент, когда Соединенные Штаты подверглись внезапному нападению со стороны Японии, Германии и Италии, то есть 7 декабря 1941 года, я твердо решил, что мой долг состоит в том, чтобы пересечь Атлантику и установить максимально доверительные отношения с президентом и правительством Соединенных Штатов, а также укрепить как личные, так и профессиональные связи между британскими начальниками и сотрудниками штабов и их американскими коллегами.

Оказавшись за океаном, я просто не мог не посетить Канаду, наш славный заокеанский доминион. Думаю, члены палаты с радостью и неподдельным интересом прочтут вчерашнюю речь премьер-министра этой страны о ее возрастающем вкладе в общее дело борьбы с нацизмом в виде людских, денежных и материальных ресурсов. Значительную часть этого вклада составляет финансовая помощь, которую канадское правительство уже предложило нашей стране. Речь идет о сумме в 1 миллиард канадских долларов, то есть о 225 миллионах фунтов стерлингов. Уверен, что члены палаты позволят мне выразить нашу искреннюю признательность правительству Канады за это весьма своевременное и щедрое предложение. История Британской империи не помнит более щедрых подарков, что подтверждает серьезность намерений Канады сделать все возможное, чтобы помочь нам победить в этой войне.

За те три недели, что я провел в доме господина Рузвельта, в кругу его семьи, мне удалось наладить с ним не только деловые, но и, смею надеяться, дружеские отношения. Теперь мы можем быть абсолютно искренни друг с другом и обходиться без лишних церемоний. На прощание американский президент пожал мне руку и сказал: «Мы будем драться до последнего, чего бы нам это ни стоило». За его плечами – колоссальный и пока еще не задействованный в борьбе потенциал народа США, со вступлением которого в войну практически все западное полушарие оказывается втянуто в нынешний мировой конфликт.

Хотя я не могу не чувствовать, как постепенно где-то в глубине рождается и набирает силу волна надежды, которая вот-вот подхватит и понесет нас и все истязаемые народы вперед, к благополучному исходу, к конечной цели – к победе и освобождению, в то же время, если честно, сейчас бремя войны кажется мне гораздо тяжелее, чем даже в страшные дни лета 1940 года. Столько открытых фронтов, столько уязвимых мест, столько неизбежных неудач, столько назойливых крикунов, призывающих именно сейчас, когда мы можем вздохнуть более-менее свободно, за чужой счет воспользоваться в корыстных интересах теми сомнительными преимуществами, которые дают нам невзгоды войны! В этих условиях, полагаю, у меня есть полное право обратиться к палате общин, верным слугой которой я являюсь, с просьбой не оказывать на меня давление, не заставлять меня, вопреки голосу совести и здравому смыслу, укреплять свои собственные позиции ценой репутации моих коллег и не принуждать меня совершать поступки, которые, несмотря на их якобы очевидную полезность, на самом деле могут осложнить ход войны. Напротив, я прошу уважаемых парламентариев оказать мне всемерную поддержку и помощь. Не в моих привычках пытаться предсказывать будущее. Я полностью придерживаюсь все тех же убеждений, что и прежде: как вы помните, я никогда не обещал британцам ничего, кроме крови, тяжкого труда, пота и слез. Сейчас, пять месяцев спустя, я бы еще добавил к этому перечню «многочисленные промахи, ошибки и разочарования». Но, видя, как сквозь тучи пробиваются яркие лучи солнца, заливая ярким светом дорогу перед нами, я все-таки беру на себя смелость обратиться к палате общин с требованием дать ответ на вопрос о доверии правительству, чтобы этот ответ стал еще одним эффективным орудием в арсенале Объединенных Наций и помог нам в борьбе с врагом.