Уинстон Черчилль - Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

Никто не спасет Англию, кроме нее самой. Если мы утратим веру в себя, забудем о том, что мы хозяева собственной жизни, разучимся разумно руководить своей страной, ее история неминуемо подойдет к концу. Если на нынешнем этапе, когда остальные европейские державы последовательно проводят политику агрессивного и воинствующего национализма и усиленно развивают вооружения и торговлю, мы будем продолжать руководствоваться устаревшими теориями, зализывая раны минувшей войны, то вскоре сбудутся самые мрачные предсказания: наше государство ждет быстрая и неотвратимая гибель. Лишенная своих восточных владений, утратившая превосходство на море, отягощенная долгами и налогами, несущая убытки в сфере торговли из-за установленных другими странами пошлин и квот, Англия неминуемо превратится в заштатную окраину Европы и потеряет все, что когда-то составляло ее славу, за исключением населения, многочисленность которого перестанет соответствовать экономическим возможностям нашего острова.

Так стоит ли разрушать твердыню британской государственности, основанную на принципах всеобщего благоденствия, милосердия и свободы? Стоит ли рисковать всем ради мечты, которая, возможно, однажды действительно осуществится, но пока что остается лишь мечтой и к тому же имеет шанс обернуться настоящим кошмаром? Наша нация, наша империя способна пережить любой шторм – история показывает, что для этого нам не нужна никакая другая система государственного устройства. На долю нашего народа выпало немало испытаний, и за прошедшие века мы, как никакая другая нация, успели сплотиться и накопить необходимый опыт. Вполне вероятно, что самые славные страницы нашей истории еще не написаны. Может статься, что грядущие испытания еще заставят всех англичан и англичанок нынешнего поколения радоваться тому, что судьба удостоила их чести жить в столь удивительное время. Мы все должны гордиться тем, что нам доверено решение столь важных и сложных задач, ведь нет и не может быть подвига достойнее, чем защита родины от нависшей над ней страшной угрозы.

Палата общин

Эта речь представляет собой своего рода «артподготовку» перед последующим пятилетним «наступлением» Черчилля на британское общественное мнение, предпринятым с целью убедить британцев в необходимости начать перевооружение ввиду очевидных доказательств решимости Гитлера и нацистов пренебречь условиями Версальского договора, который положил конец Первой мировой войне. В преддверии нового международного конфликта Черчилля особенно волновала уязвимость британских городов в случае атак с воздуха. В связи с этим он, в частности, настаивал на необходимости создать мощную авиацию, по крайней мере не уступающую по силе авиации любого из потенциальных противников.

Войны начинаются внезапно. В нашей жизни уже был период, когда мы, как и сейчас, с тревогой и страхом смотрели в будущее, не зная, чего нам от него ждать. Наконец это случилось – нас застали врасплох, смяли, обессилили. Смею надеяться, что уважаемые члены палаты позволят мне напомнить им, что именно произошло в 1914 году. Никакого конфликта между Германией и Францией тогда в помине не было. Просто одним жарким июльским днем немецкий посол отправился на Ке-Д’Орсе и обратился, по-видимому, к самому Рене Вивиани, премьер-министру Франции, со следующим заявлением:

– Мы объявили войну России и начинаем мобилизацию своей армии. Какова в связи с этим будет позиция Франции?

Французский премьер, согласовав свое мнение с кабинетом министров, ответил, что Франция будет действовать сообразно своим национальным интересам. Тогда посол уточнил:

– Вы же в союзе с Россией?

– Да, именно так, – ответил французский премьер-министр.

В результате этого разговора, продолжавшегося всего несколько минут, войной оказались охвачены бескрайние территории: они и без того были весьма обширными на Восточном фронте, а тут в конфликт оказались втянуты еще две ведущие европейские державы – открылся Западный фронт. Впрочем, иногда даже заявление о нейтралитете не спасает государства от войн. Теперь нам, например, доподлинно известно, что, если бы французы тогда отказались выполнить свои союзнические обязательства перед Россией и заявили о намерении устраниться от военных действий, немецкий посол, уполномоченный правительством Германии предпринять все необходимые меры для разжигания этого конфликта, выдвинул бы дополнительное требование о передаче крепостей Туль и Верден немецким войскам в качестве гарантии того, что, объявив нейтралитет, французы в ходе войны не передумают.

Все это произошло на нашей памяти, и сегодня я вынужден констатировать, что нынешние действия правящей верхушки Германии не позволяют надеяться на то, что в столь же критической ситуации она поведет себя более ответственно и гуманно, чем правительство кайзера, решившееся на вышеописанные меры в отношении Франции. Нет, господа, если мы сами не обеспечим свою безопасность должным образом, то вполне вероятно, что в обозримом будущем (и все присутствующие скоро вполне могут стать тому свидетелями) и к нам прибудет посол, который потребует удовлетворить его дипломатические требования в течение нескольких часов, а если наш ответ его не устроит, на Лондон обрушатся бомбы, на улицах заполыхают пожары, прольется кровь. Оглушительный грохот орудий и черный дым пепелищ в кратчайшие сроки помогут нам оценить все несовершенство нашей системы противовоздушной обороны. Сегодня мы уязвимы так, как никогда прежде. Накануне войны мне часто доводилось слышать критику в адрес правительства либералов. Тогда их, помнится, обвиняли в недостаточной последовательности и четкости проводимой внешней политики, в стремлении укрыться от ответственности за пустым многословием, а также в нежелании прямо и открыто заявить о своих намерениях. Я могу лишь заметить, что те, кто сейчас стоит у власти, подвергают нашу страну гораздо более серьезной опасности, и если, вопреки нашим надеждам и чаяниям, беда все-таки придет – мы окажемся воистину в плачевном положении.

Судя по всему, ни один из уроков прошлого так и не был нами усвоен. Мы не сделали для себя абсолютно никаких выводов и в результате оказались перед лицом гораздо более страшной опасности. Во время предыдущей войны у нас был сильный флот, а угрозы с воздуха тогда вообще не существовало. Наш флот стал «надежным щитом», обеспечившим безопасность Британии. Выставив свои корабли на боевые позиции, мы вполне могли сказать любому иностранному правительству: «Ну и что вы можете против нас? Мы не пойдем ни на какие уступки, мы будем стоять на своем и придерживаться собственного курса. Мы не собираемся ни на кого нападать, но и другим не позволим втягивать нас в чужую войну. Мы будем действовать так, как считаем правильным и разумным». В нынешней ситуации, к сожалению, мы уже не можем позволить себе выбирать свой внешнеполитический курс самостоятельно. Наше положение коренным образом изменила авиация – это дьявольское изобретение, благодаря которому стали возможны атаки с воздуха. Наше островное государство утратило свою прежнюю неприступность, которой так хвалилось всего пару десятков лет назад. Именно данное обстоятельство вызывает у меня наибольшее беспокойство. И вопрос не в том, нравится нам такое положение дел или нет, вопрос не в наших амбициях или претензиях, правах или интересах – на карту поставлена наша с вами безопасность и независимость. Быть может, наше государство никогда еще не подвергалось столь серьезной опасности…