Иван Снегирев - Книга народной мудрости

Тому 17 лет, как изданы мною четыре выпуска моего сочинения «Русские в своих пословицах». В них я попытался показать мое отношение к Антропологии [1], Физике и Истории, коснулся не только содержания, но и формы сих заветных изречений Русского народа, объяснив некоторые из них параллельными местами из отечественных летописей и грамот, из классических писателей, из пословиц у других Европейских народов. Конечно, этот опыт был только началом обширнейшего сочинения по этой части, разрабатываемой с таким рвением и успехом ученейшими мужами в Европе. В продолжение этого времени, пользуясь новыми исследованиями и открытиями в области Русской народности и советами богословов, юристов и филологов, я вновь разрабатывал Русские пословицы, касающиеся веры и благочестия, нравственности, юриспруденции, истории и т. д.

Чем более я вникал в этот, столь разносторонний и столь многосложный, предмет, обнимающий внутреннюю жизнь народа, тем более убеждался в необходимости возможно полного собрания и отчетливого издания текста русских пословиц и притчей; потому что напечатанные Гг. Кургановым, Новиковым, Богдановичем и Д. К. не полны, неверны, смешаны с поговорками и стихами, нередко переиначены так, что изгажен первобытный их пошиб. Итак, дело, прежде начатое мною с конца, должно было быть начато с основания его, т. е. собрать и сличить текст самих пословиц из всех доступных мне источников печатных, письменных и изустных. Для сей цели употреблены были мною все возможные мне средства. В изданных доселе пословицах находится много употребительных в разных областях России и вышедших из употребления, но сохранившихся в древних грамотах, летописях, отческих книгах, песнях и сказах; из этих письменных памятников я заимствовал пословицы, кои вошли в текст или служили объяснением и дополнением сходных с ними, ходящих в народе. Четыре рукописных сборника пословиц и притчей, конца ХVII века, 1) Князя М.А. Оболенского, 2) А.И. Тургенева, 3) М.П. Погодина и 4) собственный мой, доставили мне значительное пособие. Из предисловия к первому, по всей вероятности, писанного Симеоном Полоцким, открывается, что еще в конце ХVI столетия существовал письменный сборник Русских пословиц и притчей. В своих путешествиях по разным губерниям России я собирал местные пословицы или доставал их посредством переписки с иногородними. Радушное содействие мне в этом случае почтенных соотечественников послужило отрадным доказательством, что Русское сердце всегда откликнется Русскому и что отечественное дело всегда встретит в Русских живое участие. Незабвенно и обязательно для меня пособие, какое оказали мне сообщением своих замечаний или местных пословиц из Псковской, Тобольской, Ярославской, Костромской и других губерний: Архиепископ Ярославский и Ростовский Евгений Казанцев, покойный Кирилл Богословский, Доктор Богословия П.М. Терновский, Протоиерей и Профессор Ф.А. Голубинский, действ. Ст. Сов. И.Ф. Калайдович, П.Ф. Карабанов, М.П. Погодин, Н.И. Крылов, Ф.Л. Морошкин, Петр Илар. Страхов, Н.В. Калачов, А.И. Лобков, П.С. Максютин, П.В. Шереметевский и другие почтенные и любознательные мужи, о которых я упомяну в указании письменных пособий по этой части.

Сборник свой я назвал возможно полным, потому что совершенно полный не возможен по бесчисленному множеству и разнообразию пословиц, живущих в Русском народе. Многие из них таятся в разных его слоях, в некоторых семействах, и высказываются только в редких случаях жизни пред лицом событий. Спросите у Русского человека, крестьянина или посадского: какие он знает пословицы? Он тотчас не припомнит и не перечтет их; но в живой страстной речи он вымолвит их много. Кто же может подметить все такие моменты жизни и уловит все заветные слова в народе? Пословицы живущи, плодущи и неисчерпаемы; нередко они вытекают из других, одни сменяются другими. Здесь я представляю собранные мною в продолжение трех десятилетий и доставленные мне усердствовавшими.

Сличая напечатанные пословицы с изустными и письменными, я дополнял и исправлял одни другими, указывал в примечаниях параллельные места, источники и варианты (разнословия). Труд, конечно, не казистый, не блестящий; но не легкий и не излишний. Сколь часто одна и та же пословица, прошедши сквозь несколько веков и через разные места, облекалась в разные формы, переиначиваясь в словах и в строении речи, там сокращалась, здесь распространялась, там относилась к одному, здесь к другому предмету, там принималась в собственном, здесь в переносном смысле. Как в народе, так и равно в его языке и пословицах представляется смесь древнего с новым, коренного с прививным, отечественного с чужеземным, городского с сельским. Из этой смеси разных элементов сложилось органическое целое.

Встречающиеся в пословицах древние, обветшалые, областные речения, прямые и косвенные намеки на события, более или менее известные, на исконные верования, заветные обряды, стародавние обычаи и нравы требовали объяснений. Но можно ли вполне постигнуть и истолковать все явления общества уже не существующего, открыть подлинный смысл в неявственных отголосках минувшей жизни народа, столько изменившейся в потоке столетий! Кто разгадает все ее загадки и дополнит недомолвки! Времена древние , говорит пословица, дела темные. Пословицы, обнимая весь народ, его физическую, нравственную и духовную стороны, его былое и насущное, составляют предмет столь многосторонний, разнообразный и сложный, что трудно и едва ли возможно обозреть его вполне, уловив все его существенные и случайные изменения, бесчисленные оттенки. Но сколько позволяли мне мои средства и способности, я ограничился кратким объяснением тех только пословиц, коих происхождение и смысл открывали мне известные источники. Не сомневаюсь, что с большими средствами и проницательностью можно более сделать важных и любопытных открытий в этой области, где таятся живые семена мыслей и чувствований, где еще не изгладились следы некогда существовавших и теперь существующих нравов, обычаев и заветных поверий народа. «Мудрый уразумеет притчу и темное слово» Притч. Соломон. I(6). Находя в отечественных пословицах сходство, существенное и случайное, с чужестранными, я приводил в примечаниях параллельные, подобнозначущие места из библейских, Греческих, Римских и других, сколько мне удалось отыскать. С основательным знанием Восточных и Скандинавских языков такое сравнение может повести ко многим результатам, важным для Филологии, Философии и Истории, особливо когда изданы будут пословицы всех Славянских племен.