Татьяна Линдберг - Спасибо, мама, что ты есть

Кто объяснит вам, взрослые, что хрупкое легко надломить. Надлома, трещины и не заметишь, а душа пойдет вкось… Хрупкая, ломкая это вещь, душа детская.

Деспотическая любовь – это та страшная сила, которая калечит ребенка. Деспотизм родительской любви заключается в том, что «порции любви» отпускаются по настроению: если у отца хорошее настроение – в семье царит всепрощение, ребенку все можно, все разрешается, вплоть до того, что маленький отпрыск бьет кулачком бабушку или показывает ей кукиш – есть и такое. Если же настроение плохое – отец издевается над ребенком.

Дети святы и чисты. Даже у разбойников и крокодилов они состоят в ангельском чине. Сами мы можем лезть в какую угодно яму, но их должны окутывать в атмосферу, приличную их чину. Нельзя безнаказанно похабничать в их присутствии… нельзя делать их игрушкою своего настроения: то нежно лобызать, то бешено топать на них ногами. Лучше не любить, чем любить деспотической любовью.

Как ни разнообразны типы наших матерей, как ни много хороших качеств можно найти в них, но всем им недостает одного: они не приготовлены быть матерями граждан по тому идеалу человека, который выставляется на вид и школе и который связывает и семью, и школу в одно с обществом и государством. Собственные их идеалы или продолжают цепляться за прежнее светское общество, в котором частенько находили себе покровительство даже Молчалины, или закупориваются в гнезда, которые у них называются семьями и в которых навек хотели бы удержать своих птенцов, не помышляя о том, что одних семейных добродетелей слишком мало человеку для общественно-гражданской жизни. Такие матери думают воспитать благодарных детей, чтобы утешаться ими на старости: они сознают свои семейные обязанности, но не сознают обязанностей общественных. Многие из них рано начинают думать о том, как бы выгоднее пристроить своих детей, но очень немногие задумываются, каким путем повести их, чтобы воспитать из них хороших граждан. Общественное чувство у них развито еще слишком мало; отсюда и их идеалы не поднялись на ту высоту, на которой должны стоять, чтобы семья исполнила свое настоящее призвание – воспитывала бы человека на добро всем людям.

Честолюбивая и раздражительная мать, не терпящая никаких противоречий, желая похвалиться своими детьми, старается ласками и угодой их чувствованиям сделать их умниками и послушными и… всего более содействует развитию детей мягко-забитого типа. Такой ребенок никогда ничего не начинал сам, ему всегда говорили, что делать, куда идти, что сказать, чем и как развлекаться, когда есть, когда пить, когда гулять, когда спать, ему ни о чем не приходилось заботиться, его во всем предупреждали, поэтому у него нет ни инициативы, ни самостоятельности.

Янедавно ехал в Минск, и в одном купе со мной ехала мать. Ей захотелось похвастать своим ребенком. Ему два года, он даже еще не говорит, а она его тормошит, чтобы он смеялся, и кричит: «Почему ты не смеешься?» Ребенок смотрит с удивлением: что это за глупая женщина? Но ей удается заставить его улыбнуться. Себялюбие матери здесь совершенно очевидно: для нее не ребенок важен, а важно, чтобы в купе поезда мне, совершенно случайному, ненужному ей человеку показать способность ребенка улыбнуться после ее мудрых приемов. Такая мамаша до восемнадцати лет будет воспитывать ребенка напоказ. Он может выйти хулиганом, шкурником, а она будет им гордиться.

Не отнимайте у человека время, рассказывая о том, какие у вас умные дети, ведь ему хочется рассказать вам о том, какие умные дети у него самого.

Одежду, которой мы прикрываем наши тела из скромности и в целях согревания и защиты, родители – вследствие своего безрассудства или порочности – рекомендуют своим детям для иного применения. Она стала предметом тщеславия и соперничества. Ребенку внушается желание иметь новый костюм, чтобы в нем пощеголять; а когда маленькая девочка нарядится в свое новое платьице и в новую шапочку, может ли ее мамаша, называющая дочку своей королевой, своей принцессой, не научить ее – самое меньшее – любоваться собой? Таким путем маленькие дети приучаются гордиться своим платьем еще раньше, чем научились сами надевать его. А если родители их этому научили в столь раннем возрасте, то почему же им не продолжать в дальнейшем ценить себя за внешнее изящество изделий портного или модистки?

Как ни глупо хвалить дитя за то, что мать красиво его одела, тем не менее дитя хвалят за это, говорят ему в глаза, как оно в новом платье мило, красиво, как новое платье идет к нему, повертывают дитя в разные стороны, тщательно рассматривают платье, показывают гостям и т. д. Мало-помалу таким путем и вливается в детскую душу яд глупого хвастовства платьем, желания показываться, быть на выставке, и скоро все эти волнения осложняют первоначальное простое удовольствие от нового платья.

Домашние детские праздники устраиваются прежде всего для того, чтобы убедиться, что есть детишки еще хуже ваших.

Воспитание ребенка для собственного тщеславия – это не педагогика.

Тщеславие матери прививает ложные понятия ребенку.

Пусть откажутся матери семейства, старые и молодые, от ложного и вредного укоренившегося у нас понятия об образовании женщины… Пусть они оставят и свое тщеславие, и непростительный родительский эгоизм, благодаря которому они начинают от самого раннего детства вымучивать таланты из своих детей, воображая их будущими артистами, учеными или замечательными умами. Это величайшее зло, которое проявляется у многих современных матерей, хотя оно в некоторой степени уже было и в прежнем поколении. Таким направлением в воспитании быстро истощают детские силы, и духовные, и физические, и делают их не способными к правильному естественному развитию. Немногие из детей выносят это родительское насилие и оправдывают надежды своих тщеславных и неразумных воспитателей. Расстроенное здоровье еще можно кое-как поправить, но притупленные и надорванные силы духа ничем не поправите. Талант, если он врожденный у ребенка, важнее, прочнее и естественнее разовьется, если позаботиться об общем равномерном и посильном развитии ребенка, – он скорее сделается гордостью матери. В наше время на это часто нужно указывать матерям, потому что они злоупотребляют нежным и безответным возрастом детей, и все потому, что нет у них настоящего идеала воспитания, которого никогда и не будет, как скоро не будет сознания связи семьи с требованиями общественной жизни, заменившей «светские» идеалы другими, более нравственными и более гражданскими.