Анатолий Курчаткин - Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая

Гитлер хотел сократить славянское население к середине XXI века до 50 миллионов. Гитлер был «коричневым» (не путать с «голубыми»).

Наши демократы [10]сокращения населения не обещали. Они обещали всеобщее процветание.

У Гитлера задуманное не получилось. Как кончил Гитлер, всем известно.

У демократов [11]тоже не получилось обещанное. В отличие от Гитлера они живут и процветают.

Демографы утверждают, что в результате реформ демократов население России к середине XXI века сократится до 50 миллионов.

Демократы очень часто говорят о «так называемых красно-коричневых». Вот любопытно, если определить цвет демократов, то какого цвета будут они?

Бывают полотенца личные. Ими вытирают лицо и руки.

Бывают полотенца банные. Ими вытирают тело.

Бывают полотенца кухонные. Ими вытирают посуду, чтобы не ставить ее в буфет мокрой.

Еще бывают полотенца для ног. Которыми, естественно, вытирают ноги и желательно больше не вытирать ничего.

Иногда вместо банного полотенца употребляют банные простыни.

А в парикмахерской, если возникнет нужда побриться, парикмахер для смягчения щетины наложит тебе на лицо смоченную в горячей воде салфетку.

Что меня во всем этом многообразии восхищает. Ведь до всего нужно было додуматься!

Все-таки человек весьма не глупое существо.

Ходил на Пасху ко всенощной в ближайший храм. Народу было – не протолкнуться, стоял на улице, не заметил, когда совершился крестный ход. Понял, что тот уже был, только когда вокруг стали говорить: «Христос воскресе! – и отвечать: – Воистину воскресе!» Рядом со мной стояло чудное создание лет девятнадцати, в руках восковая свечка, в глазах свет и красота высокой духовности. Я ей, естественно, тоже: «Христос воскресе!» – и с открытым сердцем – похристосоваться. И что же это небесное создание? Вместо того, чтобы откликнуться на благую весть благой радостью, отозваться на поцелуй любви ответным поцелуем, выставляет перед собой руки, упирается ими в мою грудь и буркает «Христос воскресе!» вот так, и близко не подпуская к своим устам.

Во мне все прямо перевернулось. Нет, правильно говорят, молодежь ходит в храмы из моды. Никакой настоящей веры в душе. Никакой высоты христианского чувства!

Помню, когда сидел в андерграунде, другим там не сиделось, и они уезжали в свободные страны. В свободных странах свобода встречала их радостно у входа, жала руку и оставалась встречать других, а дальше по жизни они уже шли сами.

Я же продолжал сидеть в андерграунде, скованный цепями по рукам по ногам, тяжело звенел ими и пел мрачные песни.

Потом свобода пришла и к нам. Мы ее встретили у входа, она пожала нам руки и тут же растворилась на просторах нашей необъятной родины, отправившись пожимать руки остальным. Кто как, а лично я после этого некоторое время пребывал в растерянности, не зная, что теперь делать дальше. С цепями я свыкся, привык и петь мрачные песни. Порою я даже подумывал оборвать мой творческий путь и замолчать навеки, оставшись в народной памяти жертвой советского тоталитаризма.

Но тут из других стран стали приезжать мои прежние друзья, овладевшие навыками жизни в условиях демократических свобод. Они брали у меня интервью под диктофон и печатали их в прессе зарубежных стран. Так о моем творческом кризисе стало широко известно мировой общественности. Мировая общественность живо отреагировала на переживаемые мной трудности и, чтобы помочь мне пережить их, стала активно приглашать меня к себе в гости – где я рассказывал о своем кризисе и тем самым изживал его (по Фрейду!), получая еще при этом и гонорары в твердой валюте.

Поездив по миру, я открыл в нем для себя много мне прежде неизвестного. В частности, что свободные страны отнюдь не лишены недостатков, и существенных, а мои прежние друзья не свободны от низких чувств: когда они увидели, сколь я сделался популярен, они радикально переменились в своем отношении ко мне и стали всячески вставлять мне палки в колеса, чтобы я поменьше ездил по миру, а слава бы моя уменьшилась, как равным образом и гонорары.

Благодаря этим открытиям творческий кризис был мною успешно преодолен. Я снова отчетливо увидел пороки, с которыми мне как художнику надлежит бороться, изъяны системы, которая кичится своим совершенством, ее слабости и червоточины. И теперь, когда я сажусь за письменный стол творить, мой мрачный талант снова находит темы, клеймит и жжет, возмущается и негодует.

Недаром говорят, у палки два конца. Человеческая судьба – та же палка. Одним концом тебя огреет, другим приголубит. Не только в условиях андерграунда можно творить.

Не устаю восхищаться, до чего совершенное существо человек!

Если бы у него была одна нога вместо двух, он бы не мог ходить, и ему пришлось перемещаться прыжками. Как это неудобно, легко проверить, подогнув одну ногу и попробовав поскакать на другой.

То же и с руками. Будь их у него не две, а одна, нетрудно представить, как бы ему было сложно есть суп с хлебом: все время клади ложку и бери кусок, клади кусок и бери ложку.

Главное же, голова. Будь их две, они бы постоянно спорили друг с другом, какая из них умнее, и жить было бы просто невозможно. А так живешь со своей одной и не знаешь с ней никаких проблем.

Все же, создавая человека, Бог потрудился на славу!

В истории России большую роль сыграло дворянство. Сначала оно помогло Ивану Грозному прищучить бояр, благодаря чему удалось избегнуть новой феодальной раздробленности. Позднее, во времена Смуты, добилось отмены Юрьева дня – и тем способствовало установлению крепостного права. Дворяне успешно сражались в коннице и, если оставались живы, получали себе в кормление поместья. В поместьях они жили оставшиеся им до смерти годы, эксплуатируя закрепощенных ими крестьян и используя молодых крестьянок в качестве наложниц. Дети их, выросши, тоже шли в конницу и, если им везло, становились крупными военачальниками, прославляя свою фамилию в веках.

При Петре Первом дворяне отправились за границу учиться наукам, а также из конских седел пересели на морские суда и одержали победу над шведами при Гангуте. Дворяне руками своих лучших представителей, служивших в гвардии, возвели на престол дочку Петра Первого – Елизавету Петровну, чем обусловили появление в России в недалеком будущем такой выдающейся правительницы, как Екатерина Великая.

Дворяне успешно бились за свои права и первыми из других сословий получили освобождение от порки, а также от обязательного труда – в виде военной или государственной службы, – до сих пор служа примером нашим призывникам при уклонении от обязательной воинской повинности.