Уинстон Черчилль - Афоризмы

Чем сильнее ваше воображение, тем разнообразней ваша вселенная.

Воображение без полного и глубокого знания — ловушка.

Энергия ума не зависит от энергии тела.

Полная решимости избегать решений, непоколебимо колеблющаяся, непреклонно дрейфующая, твердая в текучести, всемогущая в бессилии…

Индивидуализм предлагает бесконечно разнообразную систему для проявления гения, для предпринимательства, для напряжения сил, для усердия, для верности, для рачительности. Социализм все это уничтожает.

Серьезные телесные раны часто поразительно легко переносятся во время получения.

Шок вызывает онемение тела, но не паралич; рана источает кровь, но не боль. Так же и с великими дарами судьбы.

Инновация, разумеется, предполагает эксперимент. Эксперименты могут быть или не быть плодотворными.

То, что рог для носорога, то, что жало для осы, то магометанская вера для арабов.

Официальный жаргон может быть использован, чтобы уничтожить всякий человеческий контакт или самую мысль.

Прекрасно быть честным, но очень важно еще быть правым.

Нужно стать справедливым, прежде чем быть щедрым.

Независимость судебной власти от власти исполнительной есть первейшая защита от тирании.

Суд присяжных, право каждого быть судимым равными себе — один из ценнейших даров, сделанных Англией Америке.

Чем больше мы знаем о противоположной точке зрения, тем меньше мы озадачены в своем выборе.

Первые испытания премьер-министра часто самые тяжкие. Наиболее грозные препоны лежат в начале пути. После их преодоления путь становится сравнительно гладким.

Наихудшие трудности, которые мы переживаем, не приходят из-за границы. Они появляются внутри страны. Эти трудности происходят от мозговитых людей особого сорта, всегда обнаруживающихся в этой стране, которые, если и привносят что-то в нашу культуру, то сильно отнимают от нашей силы. Наши трудности происходят от настроения ничем не обоснованного самоуничижения, в которое нас ввела одна влиятельная часть нашей собственной интеллигенции.

Когда орлы умолкают, попугаи начинают трескотать.

Нас иногда спрашивают: «За что воюют Британия и Франция?», на что я отвечаю «Если бы мы перестали воевать, вы бы скоро поняли».

Не парламенту надлежит править, но народу посредством парламента.

Автомобильный тормоз, в сущности, вещь односторонняя: он предотвращает аварии, возникающие от слишком быстрой езды. Тормоз не был задуман, чтобы избежать аварии, возникающей от езды слишком медленной. Эти функции относятся к другому устройству. Тут нам понадобится двигатель и, разумеется, запас горючего. И в этом мы полагаемся на обновленный импульс народной воли; лишь силою двигателя, иногда регулируемой тормозами, можно обеспечить постоянный прогресс нации и общества.

Под материальным благосостоянием я понимаю не только достаток, но и досуг.

Мы возвысили свободу; остается удержать ее на высоте.

Жизнь есть ощущения; ощущения есть жизнь.

Логика, как и наука, должна быть слугой, а не господином человека.

Великие государства не должны позволять обиде, капризу, имитации или мести проникать в их политику.

В войне — непоколебимость, в поражении — непреклонность, в победе — великодушие, в мире — добрая воля.

Моя ненависть умерла в момент их капитуляции.

1945

Что это за хворь, которой мы болеем на этих островах? Этот недуг опасней, нежели малярия, — это болезнь силы воли.

Неужели единственный урок истории в том, что человечество не способно учиться?

Никакой материальный прогресс, даже принимающий такие формы, о которых мы сейчас не можем помыслить, как бы ни расширял он способностей человека, не сможет утешить его душу.

Лучший способ принять горькую микстуру — это выпить ее одним глотком.

Нам бы следовало иметь агиологию[] медицины и дни всяческих святых в память о великих открытиях, сделанных во благо всего человечества. Праздничный день для почитания св. Анестезии, день чистого непорочного св. Антисептика… и, будь у меня слово в этом деле, я считал себя обязанным почитать св. Пенициллина.

Мы не нуждаемся в сборище трутней среди нас, будь они из древней аристократии, современной плутократии или обычных выпивох из паба.

Мы более счастливы в старости, чем в юности.

О, вы можете взять самого храбрейшего моряка, самого отважного летчика, самого дерзкого солдата и посадить их за стол вместе. Что вы получите? Общую сумму их страхов.

Даже мои друзья не обвинят меня в скромности.

Добродетельные мотивы, скованные инерцией и робостью, не ровня вооруженному и решительному зверству.

Джентльмен не ест бутерброд с ветчиной без горчицы.

Черчилль:

Вы были очень грубы со мной, знаете.

Медсестра:

Да, но вы тоже были со мной грубы.

Черчилль:

Да, но я великий человек.

Со сном — никаких полумер. Раздевайтесь и ложитесь в постель.

Никакой народ и никакой человек не имеют монополии на добро или зло.

В международных чувствах самое фатальное — обман. Обиды будут прощены, страдания и утраты прощены или забыты, битвы останутся в памяти лишь воинской доблестью сражавшихся. Но всяческое сутяжничество, всякое трюкачество навсегда останутся ноющей раной.

Пожадничать современным кораблем для моряков — все равно что пожадничать лампой безопасности для шахтеров.