Вера Глушкова - Усадьбы Подмосковья. История. Владельцы. Жители. Архитектура

Одной из последних владела Ивановским графиня С.В. Келлер. Она увязла в долгах, большое число ее векселей скопилось у богатых фабрикантов, предпринимателей-старообрядцев Бахрушиных. После многочисленных отсрочек суд вынес решение передать за долги это имение Бахрушиным. Вывезти из имения большую часть имущества графиня Келлер не могла, и она приказала своему управляющему объявить в окрестных селениях, что разрешает брать из усадьбы кто что пожелает. Крестьяне на телегах вывозили из усадебного дома прекрасную мебель, предметы интерьера, утварь. Так графиня выразила свою злость к кредиторам: им она не захотела ничего ни продавать, ни оставлять.

В 1894 г. усадьба Ивановское перешла к известным московским предпринимателям Бахрушиным. Бахрушиных в Москве называли профессиональными благотворителями. В их семье не было кутежей, мотовства, чрезмерной роскоши. Деньги они вкладывали в недвижимость, в техническую реконструкцию своих производств, использовали на цели благотворительности (при создании благотворительных учреждений они присваивали им имя братьев Бахрушиных). В начале усадьба находилась в их совместном владении, в 1903 г. А.А. Бахрушин (1823–1916) полностью выкупил имение и подарил его своему сыну В.А. Бахрушину (1853–1910). Однако фактическим владельцем усадьбы оставался А.А. Бахрушин. После его смерти, в начале 1917 г., Бахрушины подарили Московскому городскому самоуправлению свое имение Ивановское для устройства в нем приюта-колонии для беспризорных детей; себе в нем они оставили небольшую часть дома для летнего проживания. Это был жест благородства и одновременно рачительности: содержание такого большого имения требовало значительных средств, а они были приучены их экономить. Детскую колонию в Ивановском открыли в 1917 г. После осенних событий 1917 г. в бывшей усадьбе оборудовали общежитие. К концу 1970-х гг. от когда-то цветущей усадьбы остались чуть ли не руины, поскольку основная часть усадебных построек была разрушена или находилась в аварийном состоянии. В начале 1980-х гг. Ивановское было восстановлено силами учащихся, преподавателей, администрации местного ПТУ на средства Подольского машиностроительного завода. В 1987 г. в главном усадебном доме открыли Музей профтехобразования.

Несмотря на значительные разрушения, усадебный комплекс Ивановское представляет историко-архитектурную ценность, является архитектурно-художественным памятником. До наших дней в усадьбе Ивановское сохранились усадебный дом в стиле зрелого классицизма (XIX в.), флигели (XIX в.), здание театра (последняя четверть XVIII в.), хозяйственный двор, остатки пейзажного парка (разбит в конце XVIII в.). Хотя эта усадьба как художественный комплекс сформировалась на рубеже ХVIII – ХIХ вв., основные сохранившиеся ее постройки были возведены во второй четверти ХIХ в., когда при Закревских здесь провели реконструкцию, в первую очередь – в жилом комплексе. Кирпичный оштукатуренный, с белокаменными деталями главный усадебный дом возвышается на цоколе, состоит из 3-этажной средней части и 2-этажных крыльев, которые до реконструкции ХIХ в. соединялись переходами. Дворцовый и парковый фасады главного корпуса украшены портиками коринфского ордера с лоджиями за ними. В обработке крыльев здания использованы мотивы палладианской архитектуры.

Усадьба Ивановское и история жизни самых известных его владельцев – графов Закревских лишний раз напоминает о том, что браки, заключенные без любви (но выгодные на первый взгляд) счастья, как правило, не приносят; а также о том, сколь велика, жертвенна и безгранична родительская любовь к их детям.

Арсений Андреевич Закревский (1786–1865) прожил по тем временам долгую жизнь (79 лет), стал графом, сделал яркую карьеру (генерал-лейтенант, министр внутренних дел, московский военный генерал-губернатор и др.), выгодно женился сам и выгодно выдал замуж единственную дочь Лидию. Но за этими внешне удачными характеристиками кроется его трудная и невеселая семейная жизнь, многочисленные измены жены, несчастное замужество любимой дочери и ее многолетняя непутевая жизнь.

А.А. Закревский

А.А. Закревский происходил из незнатного и небогатого дворянского рода. В 15 лет он поступил на военную службу, стал прапорщиком. Его молодость совпала с периодом наполеоновских войн. В сражении под Аустерлицем он спас от плена своего полкового командира, генерал-майора Н.М. Каменского – сына знаменитого фельдмаршала М.Ф. Каменского, который с тех пор до самой его смерти (1810) покровительствовал ему и содействовал его военной карьере. Друзьями Закревского были многие достойные люди (Д.В. Давыдов, А.П. Ермолов, П.Д. Киселев, М.С. Воронцов, Ф.В. Ростопчин и др.), но он не нашел (и не мог найти) общий язык с любимцем Александра I – всесильным графом А.А. Аракчеевым, которого называл «вреднейшим человеком в России». Друзья отмечали большую скромность, безукоризненную честность, неспособность к лести Закревского, который жил только на военное жалованье и поэтому постоянно нуждался. По проискам Аракчеева Закревского исключили из Главного штаба и назначили генерал-губернатором Финляндии. В 1828–1831 гг. (ему 42–45 лет) он возглавлял военное министерство, а затем в 1848 г. (ему 62 года) был назначен московским генерал-губернатором и был им 11 лет (в 1859 г. он был уволен). На посту московского генерал-губернатора Закревский ограничил поток иногородних в Москву, стремился удалить из нее выходцев из деревни, отличался широтой натуры и гостеприимством (устраивал для москвичей балы, обеды, маскарады; в 1852 г. в 40-ю победу над Наполеоном он пригласил в свой дом на званый обед чуть ли не тысячу ветеранов войны). Он поставил правилом отмечать в Москве знаменательные даты в истории России. При нем на праздники вся Москва во главе с ним веселилась и плясала. Закревский добился у правительства дополнительных субсидий для повышения жалованья стражам порядка, так как считал, что необеспеченность – «корень зла и разврата чиновников». Закревский был рачительным хозяином в городе. Так, при нем уличные масляные фонари (от которых было много копоти) заменили спиртовыми, а чтобы спирт сообразительные москвичи не воровали, распорядился подмешивать в него скипидар, – вспомнил военную хитрость. Одним словом, всеми способами он стремился в Москве наводить порядок: император Николай I ему исключительно доверял, дал ему неограниченные возможности для наведения порядка и сохранения спокойствия в Москве. Закревского побаивались за его строгость, но он пользовался всеобщим уважением.

Все главные переживания и мучения в жизни Закревского были связаны с женой и дочерью. Император Александр I, зная о его недостаточных материальных средствах, нашел ему знатную, богатую и очень красивую невесту – графиню Агрофену Федоровну Толстую(1800–1879). При желании императора насчет судьбы их дочери и учитывая быструю карьеру Закревского родители невесты не возражали против свадьбы их дочери с ним. Но сама красавица Груша была влюблена в другого человека. В 1818 г. 18-летняя Агрофена стала женой 32-летнего Закревского. Став женой Закревского, выполнять супружеские обязанности при нелюбимом муже она не желала. Их единственная дочь Лидия родилась только через 8 лет после их свадьбы. А.Ф. Закревская считала себя жертвой семейных обстоятельств, но мириться с этим не хотела. Ее ослепительная красота и сексуальность привлекали к ней огромное число мужчин. Закревская пользовалась ошеломляющим успехом везде; и везде она изменяла своему верному, порядочному, щедрому для нее и их дочери мужу. Она была непостоянна в своих любовных привязанностях, не знала и поражений в любовных делах. В Закревскую, когда она уехала за границу «лечить нервы», без памяти влюбился наследный принц Леопольд Кобургский, тогда вдовец; их страсть была взаимной. Его друзья и родственники заставили осознать, что эта связь его компрометирует; и по его инициативе роман завершился. В Закревскую в России были влюблены все три лучшие тогда поэта страны: А.С. Пушкин, Е.А. Баратынский, князь П.А. Вяземский, – которые посвятили ей свои поэтические произведения. Закревская выделялась не только редкостной красотой, пылким темпераментом, свободой нравов, пренебрежительным отношением к общественной морали, но и прекрасным образованием, оригинальностью суждений, широкой благотворительностью, желанием помочь нуждавшимся и стоящим ниже ее на социальной лестнице.