Галина Зубко - Искусство Востока. Курс лекций

Ко времени появления тантризма, эзотерического буддизма [67], сложилась хорошо развитая иконография женских образов – от скульптурных изображений миловидных дев до сложных многоруких ужасающих видений.

В ваджраяне , буддийской форме тантризма, женщина символизировала мудрость и изображалась как пассивная фигура в паре с мужским божеством – активным партнером, отождествляемым с состраданием.

Среди самых интригующих и вызывающих изумление европейцев изображений – скульптура и живопись, представляющие пары, застывшие в любовных объятиях. Несмотря на живость поз, основная идея, хотя весьма тонко выражена, очень последовательна и логична: для спасения необходимы два качества – сострадание и мудрость. Наделяя мужчину качеством сострадания ( упая ), а женщину мудростью ( праджня ), эзотерический буддизм использовал для передачи учения самые элементарные силы Природы и основные инстинкты. Конечная цель в буддизме – устранение неведения – требовала искусного сочетания сострадания и мудрости, чтобы выйти за пределы этого земного мира и преодолеть иллюзии, ослепляющие верующего на пути к абсолютной правде буддизма. Среди величайших произведений буддийского искусства, особенно со второй половины 1-го тысячелетия новой эры, именно женские изображения занимают особое место. Знаменитая яванская Праджняпарамита воплощает такое же соединение мудрости и самоконтроля, какое можно встретить среди прекрасных мужских образов (например, образов Будды периода Гуптов, VII–VIII вв.). Таким образом, можно говорить о том, что искусство буддизма демонстрирует великую способность визуально представлять в высшей степени абстрактные понятия.

Ваджра в ведийской и индуистской литературе – оружие Индры, палица грома; в буддийской литературе – «алмаз, молния», символ прочности и неуничтожимости. В ваджраяне это символ активного начала и сострадания. Учение ваджраяна базируется на представлении, что феноменальный, чувственный мир не нужно считать иллюзорным, как было принято в ранних школах.

Такие эзотерические направления, как тибетский буддизм, не отказываясь от веры буддистов в абсолютную Пустоту, придавали большое значение реальному Миру. Они нашли истину в повседневной жизни и посредством сложных и тайных ритуалов открывали абсолютный смысл в обыденности; целью эзотерических школ было устранить невежество, чтобы открыть свет знания. Эзотерические ритуалы были основаны на убежденности в том, что материальные образы, или сенсорный опыт, могут сделать больше, чем просто указать путь. Настоящее понимание остается личным опытом человека. Такие направления, как чань в Китае и дзэн в Японии, также разделяют подобную убежденность в возможности неожиданного просветления, что сокращает длительный процесс традиционных школ буддизма.

Таким образом, искусство это во многом возникло из намеков на тайну, поддерживающих секретные ритуалы эзотерического буддизма.

Рис. 19. Тибетское Колесо жизни.

Суть буддийского учения о сансаре буддисты символически передают образом «Колесо становления» ( Калачакра ). Наиболее характерно в этом отношении тибетское Колесо жизни ( рис. 19 ).

В центре колеса (в его ступице) сосредоточены три движущие силы: невежество, желание (или жадность) и пресыщение, представленные свиньей, петухом и змеей. Все они находятся в связи – буквально кусают за хвост друг друга. Ступицу объемлет круг, разделенный на две части – черную и белую. Фигуры белой половины поднимаются вверх, фигуры черной – опускаются вниз. Это изображение кармического движения фигур, совершающих восхождение к более высокому положению, и фигур, которые в ужасе опускаются к более низкому положению.

Далее изображен следующий круг, который разделен спицами колеса на шесть царств сансары . Наверху находятся дева – боги на небесах, пребывающие в роскоши, удовольствиях и благодати. Справа от них изображены асуры , завистливые боги, демоны, обуреваемые желанием достичь верхнего царства. (Символ дерева, корни которого у асуров , а плоды – у дева .) Ниже располагается царство, где обитают голодные духи, или прета . Они – в состоянии вечного голода и жажды. Чего бы прета ни коснулись, все обращается в огонь и нечистоты. В самом нижнем царстве находятся существа, пребывающие в муках: сознание их наполнено болью и страхом, в то время как их поджаривают на огне, замораживают и подвергают ужасной смерти. Это – ад. Слева внизу находится царство животных. Они наделены примитивным сознанием, поэтому и велико их невежество. Постоянные усилия животных направлены на поиски пищи. Последнее царство – царство людей. День за днем они едят и пьют, они рожают детей, болеют, становятся старыми, дряхлыми и умирают. Под деревом – две фигуры: мудрые люди медитируют и размышляют обо всем, что видят. Здесь изображено страдание, которое видел Будда, а также высшая возможность человека размышлять о страдании и избежать его.

Эти шесть царств представляют собой наши различные прошлые и будущие воплощения, которых нельзя избежать, никто и никогда не остается в одном и том же царстве навсегда – даже в царстве богов, поскольку они тоже являют собой те состояния ума, которыми обусловлены наши постоянные превращения.

Для буддистов каждый человек включен как составная часть в непрекращающийся ритм Природы.

В каждом царстве мы видим фигуру Будды, чье учение искусно приспособлено к нуждам населяющих каждое царство существ.

Обод колеса разделен на 12 сегментов, в каждом из которых представлена какая-либо сцена. Сцены изображают переход существ из одного царства в другое и называются нидами . «Колесо сансары» держит в руках страшное существо с тремя глазами, клыками и короной черепов. Это – Яма, Господин Смерти. Это «Колесо» – символическое зеркало. Яма держит его перед каждым из нас.

По словам Т. Буркхардта, происхождение буддийского искусства от индуистского искусства – это своего рода алхимический процесс: буддийское искусство «растворило» космическую мифологию Индии и трансформировало ее в образы душевных состояний» [68]. Вместе с тем, по его мнению, оно «выкристаллизовало» тончайший элемент индуистского искусства, а именно квазидуховное качество человеческого тела. Именно это, в сущности, главное качество буддийского искусства «отливается» в несравненную формулу в сакральном образе Будды, вобравшем в себя все духовное блаженство, присущее древнему искусству Индии, и именно оно становится центральной темой, вокруг которой вращаются все остальные образы.