Алессандро Надзари - MCM

Селестина уже взялась за ручку двери и, встретив взглядом на предплечье непривычно простую, ничем не скрытую ткань платья, ощутила тоску.

— И что теперь будет или уже случилось с моим ис-диспозитифом?

— Ничего. Мы не можем послать сигнал агрессивной деградации компонентов. Точнее, сигнал не находит адресата.

— Его куда-то вывезли?

— Разве что за двадцать тысяч лиг, говоря утрированно. Полагаю, он в городской черте, но во время отправки сообщений устройство не сообщается с урбматерией и Течением ни при каком посредстве. Забивать же канал зацикленным сообщением, как ты понимаешь, я не намерен, так что оставляю попытки поиска техническими средствами. Остаётся думать, что через какое-то время всплывёт на блошином рынке, будучи недооцененным. Твой ночной спутник вряд ли способен воспользоваться им. Скорее уже разломает в процессе, каким бы педантом ни был. Верно ли предположение, что ты перевела устройство в пассивный режим?

— Сообразила это сделать. Ещё до выезда.

— Что ж, в крайнем случае, через полгода пошлём сигнал по реактивированной башне.

— Стало быть, ис-диспозитиф в городе, но не откликается?

— Да, такое возможно, если он либо на выключенной и экранированной или ещё не подключённой территории, либо, коль скоро не сочленяется с городской тканью…

— …Находится над ней!

— Ты сама подбрасываешь — себе, прежде всего, — этот вывод, заявляя, что слышала русскую речь. Моей задачей было показать, как ты увлекаешься, моя милая Селестина. Тем не менее, дозволяю проверить в дневное время ту местность в поисках ис-диспозитифа — его могли выбросить или припрятать, — а также предписываю на ближайшие две недели вывести патрули для проверки территории Экспозиции в часы прилива — особенно главного в этом году. При наличии свободных ресурсов персонала. Выплёскивание есть выплёскивание, хоть, как по мне, то лишь стекающая с бокала пенка. Кто я такой, чтобы спорить с нашей машинерией?

— Спасибо, папá Блез!

— Но новый ис-диспозитиф до следующего месяца не получишь, отдаю тебя во власть напарницы. Как бы ты не предполагала обратного, она тоже подвергалась опасности. Минимизируем риски на ближайшие недели.

— Спасибо… папá Блез.

— Не успокоишься ведь, если не конвертирую твои донесения в действия. Всё для вас, дети мои. Ну, ступай, целеустремлённая Селестина.

«Брысь отсюда», — приказала она себе. Добрые глаза сытой змеи и ласково шепчущий голос папá Блеза провожали её тем же пожеланием.

В приёмной её уже поджидала Сёриз.

— Что ж, с возвращением в мир живых!

— Да я не то, чтоб Эвридика — или кто там ещё возвращался? И вряд ли мир живых начинается здесь, — кивнула она в сторону клерков. Саржа не встрял с репликой, поскольку был занят телефонным разговором.

Напарницы и подруги перешли в другое крыло здания, где поверхности ещё не были поглощены токопроводящими лианами, перекинулись парой слов со встреченными коллегами, в том числе донеся и последние распоряжения, добрались до комнат отдыха, и, безо всяких манер, шлёпнулись на диван.

— Знаешь, а могла бы и сказать, что была у папá до меня!

— Попробуй тебя найди. Ай!

— Ай!

— Ай! Прекращай!

— Ай! Нет, ты!

Так завершилась ожесточённая война щипков.

— Ну, каков план, Сели?

— Шаг первый. Нужно будет туда вернуться. И ночью, само собой, и в светлое время суток. Шаг второй — придумать шаг второй.

— Краток, что твой Наполеон, вот только с амбициями хуже.

— Ну, папá не против осмотра Выставки, так почему бы в процессе пару раз не удлинить маршрут обхода? Честно, всё будет зависеть от того, с кем мы имеем дело. Знают ли они вообще, что урвали? Если знают, то как применят? И способны ли применить?

— Полагаю, хуже всего будет сочетание «не знают, но способны».

— Точно. А это вполне вероятно, хоть и не призналась папá. Не они вызвали тот всплеск, но это вообще будет чудинка грядущего века: не знать, как что-то работает, но знать, как этим пользоваться.

— Будто только грядущего. Но для использования в качестве инструмента им всё равно потребуется кто-то вроде нас. И это ещё нужно знать, что нужен кто-то вроде нас. Или даже знать, что нужно знать, чтобы знать, что нужен кто-то вроде нас.

— Ты не видела всей той аппаратуры, что они притащили с собой, — найдут, к чему прицепить.

— Так, может, нечего нам здесь рассиживаться?

— Нет, время у нас ещё есть. И потому, что они, скорее всего, ещё не знают , и потому, что сейчас их вожак, судя по всему, получает точно такой же нагоняй, что и я. Без сомнений, они туда не просто так зашли, не сэкономить на входном билете. Но интересуют их сугубо приземлённые материи. Папá Блез предположил, что они срисовывают приборы соперничающих фирм, чтобы облегчить жизнь учёным и инженерам нанимателя.

— Ты, кажется, говорила, что это русские.

— Которые от безделья или безденежья могли кому-нибудь продать свои услуги.

— Прекрасно. То есть у нас и старая проблема осталась, и новую теперь решать надо. Причём неизвестно, связаны ли они между собой. А если связаны, то насколько плотно. Обожаю такие развилки.

— Во славу старых богов. Эта дрянь на Сюфран не случайна. Кто-то будто проводит эксперименты, настройку, тесты. Возможно, откуда-то по-тихому подпитывает. Но почему там?

— Стоп-стоп. Для начала сойдёмся на том, что кто-то делает это намеренно. Чудненько. Значит, мы ещё не утратили контроль. Но кто-то пытается его у нас отобрать. Точнее, откусить от пирога. Всё это действия обратимые и локальные.

— Как-то я не уверена, что «откусить от пирога» — обратимое событие, разве что сама попытка. Но, вероятно, именно из-за видимого масштаба папá и не придаёт этому особое значение: ну да, миноры иногда находятся, пару раз даже с жертвами, но серьёзной конкуренции мы не встречали уже давно.

— Ага. А если не встречали, то и не знаем, как они, если бы существовали, могли развиваться, на какой машинерии выстраивали своё влияние. Что подводит нас ко второму пункту: мы не понимаем, что это было. Ты говоришь, что тогда была отработка приказа. Но сейчас-то моста нет. Что такого на авеню Сюфран?

— Да всё и ничего. И на флюграмме всё такое размытое… Да ещё если и картографическую погрешность принять…

— Сели, не отчаивайся! У меня есть соображение. Допустим, эти два инцидента связаны лишь лицом, инициирующим их, — но не намерениями. В первом случае он, скажем, проверял силу и чёткость своего воздействия. А во втором — просто использовал уже обкатанный участок.

— Использовал, чтобы что?

— И у меня вновь есть соображение. Ареал размыт не потому, что ночь была безлунной, рядом река, куча строений, почва имеет особые физико-химические свойства. И не по причине прочих недостатков геологии и телеметрии. Скорее, из-за этого как раз второй случай, в условиях общей тишины, и не прошёл незамеченным. Я в большей степени готова поверить, что мы успели пару таких случаев пропустить ещё ранней весной. Нет-нет, суть в том, что мы не учли и неправильно восприняли для себя направление движения всплеска: он был центростремителен, а не центробежен.