Агата Кристи - Месть Нофрет. Смерть приходит в конце

- А Ренисенб?

Хенет засмеялась злорадно, с явным удовольствием.

- Ренисенб здесь скоро не будет.

- По-твоему, следующей умрет Ренисенб?

- А по-твоему, Яхмос?

- Я хочу услышать, что скажешь ты.

- Может, я только хотела сказать, что Ренисенб выйдет замуж и уедет.

- А что на самом деле ты хотела сказать?

- Иза однажды обвинила меня в том, что я много болтаю, - хихикнула Хенет. - Может, и так.

И опять рассмеялась, покачиваясь на пятках.

- Итак, Яхмос, как ты думаешь? Имею я наконец право делать в доме что хочу?

Мгновение Яхмос вглядывался в ее лицо и только потом ответил:

- Да, Хенет. Раз ты такая умная, можешь делать все, что хочешь.

И повернулся навстречу Хори, который вышел из главного зала.

- Вот ты где, Яхмос! Имхотеп ждет тебя. Пора подняться наверх.

- Иду, - кивнул Яхмос. И, понизив голос, добавил: - Хори, Хенет, по-моему, рехнулась. В нее вселился злой дух. Я и вправду начинаю думать, что вина за все случившееся лежит на ней.

Хори не сразу, но спокойным и ровным тоном откликнулся:

- Она странная женщина, а главное, злая.

- Хори, - перешел на шепот Яхмос, - по-моему, Ренисенб грозит опасность.

- От Хенет?

- Да. Она только что дала мне понять, что очередной жертвой может стать Ренисенб.

- Что, мне весь день вас ждать? - послышался капризный голос Имхотепа. - Что это такое? Никто со мной больше не считается. Никого не интересует, какие страдания я испытываю. Где Хенет? Только Хенет меня понимает.

Из кладовой отчетливо донесся торжествующий смех.

- Ты слышал, Яхмос? Хенет здесь хозяйка!

- Да, Хенет, я понимаю, - справился с собой Яхмос. - Власть теперь в твоих руках. Ты, мой отец и я - мы втроем…

Хори поспешил к Имхотепу, а Яхмос задержался, что-то еще сказал Хенет, и та согласно кивнула головой. Лицо ее расползлось в злобной усмешке.

Когда Яхмос, извинившись за задержку, догнал отца и Хори, они все вместе двинулись наверх, к гробнице.

День почему-то тянулся медленно.

Ренисенб терзало беспокойство. Она то выходила из дому на галерею, то шла к водоему, то возвращалась обратно в дом.

В полдень Имхотеп вернулся. Ему подали еду, он поел и уселся на галерее. Ренисенб пристроилась рядом.

Она сидела, обхватив руками колени, и время от времени поглядывала на отца. На его лице было все то же отсутствующее выражение, смешанное с недоумением. Имхотеп почти не говорил. Только раз-другой тяжело вздохнул.

Потом встрепенулся и послал за Хенет. Но Хенет не было - она понесла холсты бальзамировщикам.

Ренисенб спросила у отца, где Хори и Яхмос.

- Хори ушел на дальние поля льна. Там надо провести подсчет. А Яхмос здесь, на ближних полях. Теперь все на нем… Когда Себека и Ипи не стало. Бедные мои сыновья…

Ренисенб попыталась отвлечь его.

- А разве Камени не может присматривать за работами?

- Камени? А кто такой Камени? У меня нет сына по имени Камени.

- Писец Камени. Камени, которому надлежит стать моим мужем.

Он уставился на нее.

- Твоим мужем, Ренисенб? Но ведь ты выходишь замуж за Хея.

Она вздохнула и промолчала. Жестоко каждый раз поправлять его.

Спустя некоторое время он, однако, очнулся, потому что воскликнул:

- Ты спрашивала про Камени? Он пошел на пивоварню отдать кое-какие распоряжения надсмотрщику. Надо и мне, пожалуй, туда сходить.

И зашагал прочь, бормоча что-то себе под нос, вид у него был такой самоуверенный, что Ренисенб даже воспряла духом.

Быть может, подобное затмение разума - явление временное?

Она огляделась. Что-то зловещее почудилось ей в том безмолвии, что царило в доме и на дворе. Дети играли на дальнем конце водоема. Кайт с ними не было. Интересно, где она, подумала Ренисенб.

На галерею вышла Хенет. Оглядевшись, робко подошла к Ренисенб. И заговорила-заныла с прежней покорностью:

- Я все ждала, пока мы останемся наедине, Ренисенб.

- А зачем я тебе нужна, Хенет?

Хенет понизила голос:

- Хори попросил меня передать тебе кое-что.

- Что именно? - жадно спросила Ренисенб.

- Он сказал, чтобы ты поднялась к гробнице.

- Сейчас?

- Нет. За час до заката, сказал он. Если его не будет, он просил, чтобы ты его подождала. Это очень важно, сказал он. - Хенет помолчала, а потом добавила: - Мне велено было дождаться, когда ты останешься одна - чтобы никто не подслушал.

И скользнула обратно в дом.

У Ренисенб стало легче на душе. Ее радовала мысль, что она пойдет туда, где правят мир и покой. Радовало, что она увидит Хори и сможет поговорить с ним, о чем захочет. Но и удивило, что он передал свое приглашение через Хенет. Тем не менее Хенет хоть и злая, но просьбу Хори она выполнила добросовестно.

"И почему я все время боюсь Хенет? - думала Ренисенб. - Ведь я куда сильнее ее".

И с гордостью выпрямилась. Она чувствовала себя молодой, уверенной в себе и хозяйкой собственной жизни…

После разговора с Ренисенб Хенет снова вернулась в кладовую. Тихо смеясь про себя, она склонилась над охапками холстин.

- Скоро вы опять нам понадобитесь, - радостно проговорила она. - Ты слышишь меня, Ашайет? Теперь я здесь хозяйка и сообщаю тебе, что твое полотно пойдет на пелены для еще одного тела. И чье это будет тело, как ты думаешь? Хи-хи! Ты не очень-то поспешила им на помощь, а? Ты и брат твоей матери, сам правитель! Правосудие? Разве существует правосудие в этом мире? Отвечай!

Почувствовав у себя за спиной шорох, Хенет чуть повернула голову.

И тут же кто-то набросил ей на голову огромный холст, и она стала задыхаться, и, пока не иссякли ее силы, не ведающие пощады руки все обкручивали и обкручивали тканью ее тело, туго пеленая его, точно мумию.

Задумавшись, Ренисенб сидела у входа в грот возле гробницы и не сводила глаз с Нила.

Ей казалось, что это было давным-давно, когда она впервые поднялась сюда после своего возвращения в дом отца. Тогда она весело говорила, что в доме ничего не изменилось, что все осталось точно таким, каким было до ее отъезда восемь лет назад.

Она вспомнила, как Хори сказал ей, что и она сама вовсе не та Ренисенб, что уехала с Хеем, и как она без тени сомнения ответила, что в самое ближайшее время будет опять той же.

Потом Хори принялся рассуждать о переменах, которые происходят не снаружи, а внутри, о порче, которая не бывает заметна сразу. Теперь она понимала, о чем он говорил. Он старался подготовить ее. Она была так уверена, так слепа, когда пыталась судить о каждом в доме лишь по его внешнему виду. И только с появлением Нофрет у нее открылись глаза… Да, с появлением Нофрет. Все началось с нее. Вместе с Нофрет в дом пришла смерть… Сама ли Нофрет олицетворяла зло или нет, но она внесла зло в дом… Которое все еще живет среди них.