Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Никольская башня

Поразительно – начало XVIII в., Петровские реформы, европейские обычаи и публичное сожжение на главной площади столицы инакомыслящего!

Никольская башня связана со многими важными и памятными историческими событиями и деятелями. В августе 1380 г. через ее ворота проходили полки Дмитрия Донского на Куликово поле. Никольские ворота были свидетелями завершающего эпизода междоусобной брани и братоубийственной вражды между внуками Дмитрия Донского, двоюродными братьями Василием Васильевичем и Дмитрием Юрьевичем Шемякой. Борьба за династические интересы продолжалась четверть века и была очень ожесточенной. Уже в последние годы междоусобной брани Москва оказалась во власти Василия. Он послал с небольшим отрядом своего боярина Плещеева в Москву, и тот, обойдя войска Шемяки, подошел к Кремлю и, воспользовавшись тем, что одна из москвичек, княгиня Ульяна, ехала к заутрене и для нее отворили Никольские ворота, вошел в Кремль и захватил его. Таким образом, Василий Васильевич получил в свое владение Москву и стал впоследствии великим князем Василием II, по прозванию Темный.

Икона Св. Николая над Никольскими воротами

Никольские ворота были обязательной остановкой для митрополитов и патриархов в день посвящения – перед ними они творили молитву и кропили их святой водой.

Через ворота Никольской башни обычно въезжали в Кремль к монастырским подворьям и боярским дворам поблизости от нее, а из Кремля этими воротами выходили стрельцы, перед походом собиравшиеся у Оружейного приказа, на месте нынешнего Арсенала. Они совершали молебствие перед иконой святого Николая и отправлялись далее. Так, в 1687 г. войска собрались в Крымский поход и на Никольском мосту царевна Софья, цари Иоанн и Петр жаловали к руке бояр и воевод.

В старину на Никольской башне также находились часы, о которых уже не упоминалось в начале XVII в. Интересно отметить, что Никольская башня не была надстроена в конце XVII столетия, как другие башни Кремля. В 1730-х гг. ее украсили пышным барочным декором, подобно соседнему Арсеналу, выстроенному тогда. Только в 1780 г. башню надстроили низким шатром, а в 1806 г., возможно, по проекту архитектора Луиджи Руска возвели над мощным четвериком башни восьмерик и завершили его шатром с готическими деталями из белого камня.

В 1812 г. верх башни снесло взрывом, да и четверик башни был сильно поврежден, однако икона святого Николая над воротами осталась неповрежденной.

По этому случаю император Александр I приказал поместить на башне следующую надпись: «В 1812-го года во время неприятельского нашествия твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля: но чудесною силою божиею святый образ Великого угодника божия святителя николая, зде начертанный на самой камени, и нетолько самый образ, но и самое стекло, прикрывавшее оный, и фонарь со свещею остались невредимыми. – Кто бог велий яко бог наш; ты еси бог творяй чудеса, дивен бог во святых своих».

Икона св. Николая Чудотворца

Комиссия для строений в Москве была уполномочена восстановить весь Кремль, и в декабре 1816 г. московскому генерал-губернатору сообщили, что «Архитектор сей Комиссии Бове представил ей фасаду Никольской, что в Кремле башне по приказанию Вашего Сиятельства для поднесения Государю Императору им сочиненную». В 1818 г. архитектор Ф.К. Соколов настоял на том, чтобы тяжелое кирпичное завершение башни было заменено на более легкое железное; возможно, тогда и появились по углам нижнего четверика четыре высокие и тонкие башенки из белого камня с декором, повторяющим декор двух восьмериков (С.П. Бартенев отмечал, что этот декоративный мотив обычен в готическом зодчестве, и приводил в пример здание церкви Святой Марии XV столетия в польском городе Штаргард), и в феврале следующего года он доложил, что восстановление ее, как и других башен (за исключением Водовзводной), закончено.

В конце концов Никольская башня получилась самой стройной из кремлевских башен, с легкими и стремительными очертаниями высокой надстройки.

Однако взрывом в 1812 г. злоключения Никольской башни не закончились. В ноябре 1917 г. она была серьезно повреждена при боевых действиях: красногвардейцы стреляли по башне прямой наводкой. Вот отрывок из описания разрушений Кремля, изданного в 1917 г. по горячим следам: «Как Никольская башня, так и Никольские ворота совершенно изрыты снарядами, пулеметами, ручными гранатами и ружейными пулями. Совершенно уничтожен киот, прикрывающий икону св. Николая, сень над иконой сбита и держится на одном гвозде. С одной стороны изображение ангела сбито, а с другой – прострелено. Среди этого разрушения образ св. Николая уцелел, но вокруг главы и плеч Святителя сплошной узор пулевых ран. При первом взгляде кажется, что иконы нет, но, всматриваясь внимательнее, сквозь пыль и сор вырисовывается сначала строгое лицо св. Николая и в правом виске видна рана, а затем становится яснее и весь этот чудотворный образ – стена и ограждение священного Кремля».

Весной 1918 г., как вспоминал архиепископ Иоанн (Шаховской), он оказался в Москве:

«В эти дни Москву обошел слух о некоем событии, случившемся у Никольских ворот. Я также пошел к этим воротам. Я увидел там толпы людей. Большая икона св. Николая чудотворца висела над воротами. Она была занавешена красной материей. Материя была прибита гвоздями к краям иконы и закрывала ее всю. И вот в этот тихий солнечный день москвичи увидели, что эта красная материя, закрывавшая икону, во-первых, разорвалась сверху донизу; и далее полоски материи стали, как ленточки, отрываться от иконы сверху вниз и падать на землю… Я стоял среди благоговейной и сосредоточенной толпы. Икона, на глазах у всех, очистилась совершенно от красной материи, ее закрывавшей. И вдруг я услышал позади себя выстрелы – один, другой, третий. Я оглянулся и увидел парня в солдатской одежде. Он стрелял из ружья, метя в икону. Лицо его было типично русское, крестьянское, круглое, с напряжением, но безо всякого выражения. Очевидно, он, исполняя чье-то распоряжение, стрелял в икону Святителя. Метки от пуль его оставались на иконе, уже ничем не закрытой. Оставались только маленькие кусочки красной материи по краям иконы, где были гвозди.

Я видел, как в своей одержимости грешная Русь расстреливала свои святыни, а Русь святая молитвенно созерцала чудесное знамение Божией силы над миром».