Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

В 1812 г. в результате подрыва порохового заряда, заложенного французскими саперами, звонница разрушилась, и ее остатками завалило площадь перед Чудовым монастырем и Успенским собором. Ее восстановили почти в прежних формах с небольшими изменениями. Позднее там устроили Никологостунскую церковь, утварь в которую перенесли из сломанной древней церкви, стоявшей неподалеку.

В проемах звонницы помещены несколько колоколов: в центральном висит самый большой – Успенский, весом в 4 тысячи пудов, то есть 64 т (пуд = 16 кг), перелитый в 1817–1819 гг. из старого, поврежденного при взрыве наполеоновскими саперами.

Значительно меньший колокол называется Реут (то есть ревун, с низким звуком). Вес его – 2 тысячи пудов (около 32 т), он был отлит знаменитым литейным мастером Андреем Чоховым в 1622 г. С ним связана трагическая история, произошедшая в дни коронации Александра II: при торжественном звоне колокол неожиданно сорвался с перекладин, проломил своды и убил несколько человек, что было сочтено плохим предзнаменованием: как известно, императора Александра II убил террорист. Следующий колокол – Воскресенский – весит 1017 пудов, он перелит при Екатерине II, а Семисотный, весом 798 пудов, отлит колокольным мастером Иваном Моториным в 1704 г.

Колокол звонницы Ивана Великого

В помещениях звонницы регулярно устраиваются выставки из фондов музеев Московского Кремля, а также российских и зарубежных музеев.

Филаретова пристройка.Это самая северная часть комплекса. Она выстроена с применением готических деталей английским зодчим Джоном Талером в 1624 г. Как и годуновскую надстройку Ивановской колокольни, это здание окружала под карнизом позолоченная надпись: «Божиею милостью повелением благочестиваго и христолюбиваго богом венчанного великого государя царя и великаго князя михаила феодоровича всея руссии самодержца по благословению и по совету по плотскому рождению отца его государева а по духовному чину отца и богомольца великого господина святейшаго патриарха филарета никитича московского всея россии…» Во второй половине XVIII в. от нее осталось только начало.

Ирония судьбы: надпись, прославлявшую Романовых, уничтожили при ремонте пристройки в 1809 г., а вот надпись во славу их злейшего врага, Годунова, до сих пор сияет на высокой колокольне…

Как и звонницу, Филаретову пристройку взорвали французы в октябре 1812 г., да так, что от нее ничего не осталось. Пристройку восстановили с сохранением «по возможности старой архитектуры». Возможно, что островерхие завершения у шатра с крестом появились именно тогда.

«Царем» в русском обиходе называют не только монарха, главу государства, но и все, что выдается из обыкновенного ряда: царь-птица – орел, царь зверей – лев, царь-девица – зачинщица всех шалостей девичьих, та уж никому спуску не даст. Вот такие два необыкновенных «царя» стоят возле Ивановской колокольни – Царь-колокол и Царь-пушка.

Так назвали самый большой колокол и самую большую пушку, отлитые на Руси. Оба этих чуда приобрели сравнительно недавно уничижительное значение, как синоним чего-то бесполезного, ненужного, прикрывающегося своим именем: большая пушка, которая не стреляет, большой колокол, который не звонит.

Но, однако, это несправедливо – с колоколом приключилось несчастье, а что пушка не стреляла, так и к лучшему… Это прекрасные музейные образцы литейного искусства, выставленные на всеобщее обозрение в Кремле.

Царь-колокол.Считается самым большим в мире, вес его – 12 500 пудов (почему-то колокола, как и урожай, у нас меряют в пудах – так кажется больше?), что составляет 200 т, высота его – 6 м 14 см, а диаметр – 6 м 60 см. Родословную свою Царь-колокол ведет от Большого Успенского, весом значительно менее, всего 8 тысяч пудов. Во время пожара 19 июня 1701 г., когда «разошелся огонь по всему Кремлю», колокол был поврежден и по приказу Конторы артиллерии и фортификации разбит на множество кусков. Их собрали, решили добавить еще металла и отлить самый большой колокол – весом 10 тысяч пудов. В указе императрицы Анны Иоанновны говорилось: «Мы, ревнуя изволению предков наших, указали тот колокол перелить вновь с пополнением, чтобы в нем в отделке было весу 10 тысяч пудов». Работу в 1730 г. поручили известному отливкой Воскресенского и Великопостного колоколов мастеру Ивану Моторину, из династии литейщиков, о которой его сын писал, что «дед и отец мой Иван Моторин исстари были в Москве колоколныя мастера и имели собственную свою колоколную фабрику». Иван Моторин с помощниками изготовил модель, приготовил на Ивановской площади огромную литейную яму – 10 м глубиной, укрепил ее кирпичом и стал готовить форму для литья. Эти работы заняли более полутора лет – с января 1733 по ноябрь 1734 г. В зимний день 26 ноября 1734 г. началась плавка в четырех литейных печах, но вскоре три печи вышли из строя, а потом пожар попортил конструкции. Иван Моторин «от великой печали» умер, но дело продолжил его сын Михаил, и ровно через год в ночь на 25 ноября 1735 г. началась заливка расплавленного металла в форму. После нескольких лет подготовки это заняло всего 36 минут и окончилось благополучно. Моторин получил тысячу рублей и чин цейхмейстера литейных дел.

Царь-колокол

После успешной отливки началась кропотливая отделка, в которой ведущую роль играл «скулторного дела мастер» Федор Медведев, петровский пенсионер, посланный на выучку в Италию. Главным украшением колокола были портреты царя Алексея Михайловича, при котором отлили Большой Успенский колокол, и императрицы Анны Иоанновны, подписавшей указ об отливке его.

Однако обработку колокола завершить не пришлось: 29 мая 1737 г. разразился такой пожар, который Москва еще не испытывала…

На колокол, лежавший в яме, упала горящая кровля, ее принялись поливать водой, раскаленный колокол треснул, и от него отвалился кусок весом 780 пудов (11,5 т). Впоследствии туда спустили лестницу, расчистили проход, обнесли перилами и организовали осмотр колокола, а по Москве ходила любопытная легенда о происхождении отвалившегося куска: царь Петр, возвратившись с победой после Полтавской битвы, приказал звонить во все колокола, но, сколько ни старались звонари, да с ними еще целая рота дюжих гвардейцев, один только Царь-колокол отказался звонить, даже язык оторвали. «Упрямее царя нашелся», – шептались в народе. Тогда разгневанный Петр ударил колокол своей знаменитой дубинкой: «…вот тебе за то, что не хочешь о моей победе звонить!» – да и отколол от него кусок, а Царьколокол загудел и ушел глубоко в землю…