Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Здесь площадь называется «Пожаром», чему было много примеров: в 1587 г. цесарский посланник следовал «в Китай город в Неглименские ворота, да пожаром к Ильинскому Хресцу», то есть проехал по всей площади. Существует предположение, что это название «Пожар» относилось только к началу площади у Воскресенских ворот, где стояла Казанская церковь: «…в 1636 г. было выдано на молебен 2 гривны протопопу Казанской церкви, что на Пожаре», или в сообщении 1643 г. о том, что «октября в 22 день ходил Государь в Собор за кресты, а из Собору ходил Государь за кресты ж ко пречистой Богородице Казанской, что на пожар».

Объясняют это название тем, что якобы у Земского приказа (на месте нынешнего Исторического музея) стояли пожарные обозы, следившие за порядком в городе. Но надо сказать, что пожарные находились в разных местах на площади – Иоганн Кильбургер в 1674 г. писал, что в рядах «денно и нощно в разных местах стоит караул и вода от пожаров, которые нигде так часто не бывают, как в Москве».

В некоторых изданиях, и в том числе в Большой советской энциклопедии, связывают это название именно с пожаром 1571 г., но это неверно, ибо еще в 1534 г. летопись сообщила о строительстве Китайгородской стены у «пожара»: «По повелению государя великого Ивана Васильевича всея Руси поставиша града около всего пожара, идеже у них вси торговые места». Надо сказать, что напрямую связывать это название с определенным пожаром было бы опрометчиво, ибо пожары происходили отнюдь не только около Кремля.

Разные части Торга в разное время носили разные имена: был, например, «Ильинский крестец», который, по уверению историка Забелина, «причислялся» к площади, но он представлял собой часть улицы Ильинки и отделялся деревянным мостом, идущим от Спасских ворот на Ильинку, в юго-восточной части рядом с Лобным местом.

«Пожаром» назывались и далекие от Воскресенских ворот части площади: к примеру, в 1587 г. цесарский посланник следовал «в Китай город в Неглименские ворота, да пожаром к Ильинскому Хресцу», то есть проехал по всей площади. Мощи митрополита Филиппа, привезенные в Москву, принесли сначала «на пожар к Лобному месту», а по строельным книгам 1657 г. расстояние от первой церкви на рву у Спасских ворот до рядов отмерялось «по Пожару». Да и не только нынешняя Красная площадь называлась в Москве «Пожаром». Так, в январе 1581 г. литовский гонец Держка следовал «в Земляной город в Устретенския ворота да Устретенскою улицею, а с Устретенския улицы на пожар (здесь явно говорится о Лубянской площади), да на Покровскую улицу на Литовской двор».

«Пожары», связанные с торговлей, были и в других городах: известны такие места в Новгороде, в Казани, в Суздале.

В те времена, как кажется, слово «пожар» означало тогда не погорелое место, а просто полое, пустое место, связанное с торговлей.

Еще знаток топографии старой Москвы художник А.М. Васнецов, обладавший не только тонким чувством художника, но и талантом и трудолюбием исследователя, писал о том, что она называлась «Пожаром» «не потому, конечно, что здесь постоянно были пожары, т. к. здесь и гореть-то было нечему – столы да скамьи, которые всегда можно было растащить или разломать… опасности в пожарном отношении, следовательно, на Красной площади не было. Пожарище, т. е. место постоянной сутолоки, как на пожаре; народ суетится, спешит, бежит…». «Пожаром», по его мнению, ее звали потому, что площадь была «местом постоянной сутолоки».

Постепенно с приобретением московским Торгом (Пожаром) общегородского значения не только рыночного места, но и административного и духовного, площадь стала называться Красной, то есть главной. Вот цитата из «Выходов государей…»: «[1661 г.] мая в 8 день слушал Государь всенощного у празника, пречистыя Богородицы Казанския, что на Красной площади…» Это название начинает регулярно употребляться со второй половины XVII в., а все другие исчезают из речевого обихода.

Одно из значений слова «красный» было «главный», наиболее выделяющийся по какому-либо признаку. В избе самый почетный угол был «красным углом», основное окно в избе – среднее, «красное окно», скамья под ним – «красная скамья».

Чуть ли не в каждой книге о площади утверждается, что название «красная» означает «красивая», тут же «объясняя» это утверждение, что «красная девица» значит «красивая девица». Современный этимологический словарь соотнося это слово со словами «прекрасный», «красивый», даже прямо приводит пример: «Красная площадь» (!). Но к площади это объяснение не имеет никакого отношения: трудно представить себе жителя города XVII столетия, сравнивающего эту торговую площадь с красивой девицей… Площадь никак не могла быть такой уж красивой в то время, а стала называться она так потому, что приобрела значение главной площади в городе, и это случилось не ранее XVII столетия. Правда, утверждалось, что еще в XIV в. в Кремле существовала своя Красная площадь, которая каким-то образом была вытеснена за пределы крепостных стен и так давшая название нынешней Красной площади, но эти соображения отнюдь не подкреплены достоверными сведениями (авторы ссылаются на статью И.М. Снегирева в «Московских ведомостях» (1845. № 5), но там не приводится никаких подтверждающих документов).

Место площади, находившееся на важных путях к югу через Москвуреку и далее в Заречье, а также к северо-западу, по Тверской дороге, являлось значительным транспортным перекрестком, от которого начинались четыре улицы посада – Никольская (от Никольских ворот Кремля), Ильинка и Варварка (от Спасских ворот), Великая (от Тимофеевских ворот).

Наряду с Кремлем площадь (по крайней мере с XVI в.) была важным административным центром: у Спасской башни находилась так называемая Тиунская изба, центр патриаршего управления, рядом с которой наказывали попов, примкнувших к восставшим стрельцам: «А попы, которые с теми стрельцами были у них в полках, один перед Тиунскою избою повешен, а другому отсечена голова и воткнута на кол, а тело его положено было на колесо так же, что и стрельцы». С северной стороны площади располагались Сытный отдаточный двор, Земский приказ, городской суд с острогом, Ямской двор, арсенал с пушечными и пороховыми амбарами (складами).

Там же производились так называемые «торговые казни», наказания за «экономические преступления». Так, по государевому указу, когда «винным за большия их вины по Их Великих Государей указу доведется учинить жестокое наказание торговую казнь», то «чинить такую казнь, бить кнутом за Спасскими вороты в Китае на площади против рядов».

Сложение архитектурного ансамбля площади заняло несколько сот лет – от XV до XIX столетия. В конце XV в. были построены кремлевские стены Иваном III, перед ними в 1508 г. зодчий Алевиз-фрязин проложил оборонительный ров: «Велел князь велики вкругъ града Москвы ровъ делати камеием и кирпичем, и пруды чинити вкругъ града, Алевизу Фрязину». Впоследствии ров перестал быть оборонительным сооружением и использовался в самых разных целях. Так, в 1599 г. сообщалось, что ров вычистили и устроили его «з зупцами» (то есть оградили стеной с зубцами. – Авт. ), а во рву ранее устроили зверинец: «Того же году зделаны зубцы каменые по рву кругом Кремля-города, где львы сидели, и до Москвы реки от Неглиненских ворот; да подле Москвы реки от Свибловых башни во весь город по берегу зделаны зубцы каменные и по мельницу по Неглиненскую». В начале XVIII в. во рву разбили Аптекарский сад.