Василий Аузан - Стимулы, парадоксы, провалы. Город глазами экономистов (сборник)

Пока российские власти не осознают, что необходимо на федеральном уровне разрабатывать стратегию развития крупнейших городов. Можно сказать и более жестко: власти вообще не заинтересованы в развитии городов. Оно воспринимается как приложение, в лучшем случае, к чемпионату мира (который затронет с десяток городов), в худшем – к саммиту АТЭС и Олимпиаде. Системного понимания, что города – это мозги и квалификация, нет. Потому что государство, ориентированное на перераспределение нефтегазовой ренты и сохранение политического контроля в стране, в городах видит опасность. Именно в городах концентрируются люди с более высокими доходами, более высоким уровнем образования, более высоким человеческим и социальным капиталом. Именно в городах начались процессы новой интеграции – мы их видим, например, в волонтерстве. Это нормальное, здоровое интегрирующее начало родилось не в деревне Пупкино, а в крупнейших городах. Но пока в России государственная власть построена на приоритетах сверхцентрализации и жесткого авторитаризма, нормальных городов и нормального городского управления у нас не будет. Конечно, города все равно развиваются, но им приходится преодолевать жесткие институциональные барьеры. В результате агломерационный эффект слабо работает на развитие страны.

Базовая модель города, объясняющая, как располагаются фирмы разной отраслевой принадлежности относительно центра города, возникла еще 200 лет назад. С тех пор появились новые модели, но, так или иначе, агломерационные эффекты работают на то, что в большинстве городов с рыночной экономикой земля в центре пользуется наибольшим спросом, компании стремятся к пространственной концентрации, а плотность населения остается высокой. В советских городах, где рыночные механизмы до последнего времени не действовали, ситуация была иной и земля в центре могла быть занята заводами, что в постиндустриальную эпоху привело к созданию больших пустот. По мере развития рынка земли ситуация будет меняться. Как в этих условиях сохранить плюсы постсоветских городов – такие как социальное равенство и отсутствие гетто – и при этом избежать перегрузки инфраструктуры?

Где – в какой стране, в каком регионе, городе, районе – жить, открыть дело, производить продукцию, оказывать услуги, строить дома или инвестировать в капитал? Такого рода решения экономических агентов – людей или фирм – изучает наука экономическая география.

Она подразумевает, что поведение этих агентов рационально – подчиняется определенным экономическим законам. Человек действует, чтобы принести себе максимум пользы. Фирма – заработать максимум прибыли. То есть, согласно экономическим моделям, у агентов есть некая цель, ради которой они совершают те или иные поступки. И когда мы переходим на макроуровень – экономики, страны, региона или города, – то объясняем происходящее там совокупностью действий отдельных агентов.

Экономическая модель – это любая формализация представлений о поведении экономических агентов. Например, простое описание того, что человек делает под влиянием своих стимулов, или совокупность сложных уравнений, которая трактует действия множества агентов.

Базовую модель для формализации того, что происходит в городской торговле, создал в 1826 году немецкий экономист Иоганн фон Тюнен. Он исходил из следующего: есть особое место, например рынок, в которое хотят попасть агенты, чтобы продать свой товар, и есть разные виды товара, например зелень, овощи и мясо.

Зеленщику нужно, чтобы его товар был самым свежим. Поэтому он должен прибыть на рынок рано утром, а значит, для него важно жить поблизости. И пусть участок земли, где он выращивает зелень, будет маленьким, главное – оказаться как можно ближе к рынку. И за это зеленщики готовы платить высокую цену. Они селятся вплотную к рынку – так формируется самый первый, ближний круг.

Фермеры, выращивающие овощи, скажем картошку, тоже хотят продавать свежий товар. Но за два-три дня картошка не испортится. А значит, они могут жить чуть дальше, за зеленщиками, чтобы не платить слишком много за дефицитную землю в центре.

Наконец, следующий круг образуют животноводы. Чтобы выращивать скот, им нужны большие пространства, причем пастбищам не обязательно быть рядом с рынком, ведь корова и сама дойдет до рынка. Эти люди будут селиться далеко от него, там, где много земли и где они могут выгодно купить или арендовать пастбище.

Так образуется структура из концентрических колец, в которых чем ближе к рынку, тем дороже земля и тем интенсивнее она используется. Это простое наблюдение за сельскохозяйственным рынком и легло в основу всей модели экономической географии города. Если мы посмотрим на современные города, то увидим, что центр занимают деловые кварталы: небольшой пятачок земли застроен высокими зданиями. Эта земля эксплуатируется очень интенсивно, ведь люди готовы платить огромные деньги за то, чтобы быть в центре. А чем дальше от него, тем меньше плотность населения и меньше фирм. Участки земли увеличиваются, многоэтажные дома исчезают, сменяясь одно-двухэтажными, жилая площадь домов или квартир становится больше. Вот характерная для Западной Европы или США картина: на окраинах города – просторные отдельные дома с лужайками, в центре – многоэтажные здания, где живут холостяки, для которых не обязательно иметь большую квартиру, главное, чтобы она была недалеко от клубов, ресторанов и работы. Так люди самоорганизуются в городском пространстве.

Если чуть изменить эту модель, добавив в нее больше вводных, то можно объяснить одно заметное различие между американскими и европейскими городами. Обычно в центре американских городов, в многоквартирных домах, обитают бедные люди, довольствуясь весьма ограниченным жизненным пространством, богатые же селятся в просторных собственных домах на окраинах. Европейские города устроены иначе: обычно жилье в центре стоит очень дорого, и там, часто весьма стесненно, живут богатые. При прочих равных они придают особое значение качеству городской среды, тем самым факторам, которые в зарубежной урбанистике называют amenities . Оно означает все, что не относится к самому необходимому, но очень украшает нашу жизнь: театры, музеи, архитектурные достопримечательности, облик города, парки. Можно обойтись и без этих излишеств, но, раз есть такая возможность, человек ценит ее. А поскольку европейские города обычно старше американских, подобных приманок в них больше, и богатые люди готовы переплачивать за жизнь в центре. Более молодые американские города обилием достопримечательностей похвастаться не могут, поэтому и богатых в них мало что прельщает. Возможно, это объясняется тотальной автомобилизацией американцев, из-за которой городская среда, ориентированная на автомобилистов, многое потеряла, о чем, в частности, пишет в своей классической работе «Жизнь и смерть больших американских городов» Джейн Джекобс. Хотя есть и исключения, например Нью-Йорк – город европейского типа, и богатые там живут в центре.