Юрий Гоголицын - Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

Пейзажный фон пустынен и причудлив, безлюден и бесчувственен. Неясные сумерки, колеблющиеся очертания создают за фигурой Джоконды атмосферу неопределенности и неустойчивости, особенно хорошо подчеркивающую спокойное и определенное состояние женщины, владеющей своими чувствами.

В Лувре портрет помещен в чуть затененный зал, и в этом тоже намек на живописную колористическую палитру леонардовских произведений.

В 1911 году, случившееся с произведением Леонардо произвело впечатление национальной и общечеловеческой трагедии, хотя и коснулось одной-единственной картины. Газеты всего мира сообщали об этом на первых полосах, полиция перекрыла все дороги, ведущие из Парижа, правительство и мэрия города объявили о наградах нашедшему похищенный шедевр.

«Утром, во вторник 22 августа пришедшие в “Квадратный салон” Лувра копировать Мону Лизу художники не увидели портрета на месте. Обратились к начальнику охраны: где “Джоконда”?

— Как — где? — удивился он. — На своем месте. — И помчался в “Квадратный салон”.

Увы, портрет исчез. К этому времени уже начался впуск посетителей. Был придуман повод — залы закрываются в связи с крупной аварией в водопроводной сети. Срочно дали знать о пропаже “Джоконды” префекту парижской полиции. Самое дерзкое ограбление крупнейшего парижского банка не могло так потрясти господина префекта, как исчезновение самого дорогого портрета Лувра. Да и всех музеев мира…»

Стали восстанавливать обстановку возможного похищения. Работники музея вспомнили, что в воскресенье 20 августа, при гигантском наплыве посетителей картина была на месте. В понедельник, когда в Лувре был выходной, в залах работали ремонтные рабочие. Нашли каменщиков, которые, посоветовавшись, единодушно сказали, что при них портрет висел на месте. Правда, после утренней работы, уходя группой на завтрак, они миновали «Квадратный салон» и «Джоконды» уже не видели. Префект полиции был озабочен не только тем, когда исчезло произведение Леонардо, но и как. Ему пришло в голову, что за такое короткое время, прошедшее с момента кражи, картину могли и не вынести из Лувра, а спрятать где-то в бесчисленных коридорах, комнатах и хранилищах. Бывший королевский дворец обыскивали сотни полицейских и выделенных им в помощь сотрудников. Пропажи не нашли, зато на площадке одной из служебных лестниц нашли раму и толстое стекло, защищавшее портрет.

Поскольку грабеж произошел в выходной день, когда в Лувре не должны были присутствовать посторонние, префект решил, что если вором был не сотрудник музея, то уж соучастником бесспорно являлся.

Догадка префекта об участии в похищении сотрудника неожиданно была подтверждена важной уликой — отпечатком большого пальца на стекле, снятом с картины.

Предстояло проверить 257 человек, начиная с директора и заканчивая рабочими, давшими первые показания полиции. Проведенная проверка результатов не дала. Тщетными оказались и посулы значительных вознаграждений.

Сенсация отодвинулась на второй план, и лишь особо задетые французы продолжали обмениваться фантастическими домыслами о похитителях шедевра. Высказывалась мысль о том, что похититель — маньяк, которого свела с ума загадочная улыбка леонардовской модели. Упоминалось имя американского миллиардера Джона Моргана, якобы организовавшего похищение и выкуп Джоконды для своей тайной коллекции. Антигермански настроенные газеты писали, что у произведения в Лувре часто видели некоего германского дипломата, это вызвало настоящую истерию. Полицейские Франции, Германии и других стран Европы бросались по любому, даже самому фантастическому следу. Многие газеты оповестили, что похитителей задержали в… Португалии, но оказалось, что два путешественника везли в автомобиле копию «Джоконды» и она оказалась при проверке слабым подражанием итальянскому гению.

Через два года, когда о случившемся стали забывать, а новый директор Лувра примирился с окончательной потерей, история получила продолжение в лавке флорентийского антиквара.

Торговец с большим опытом Альфред Гери готовился к зимней выставке-распродаже, когда получил письмо некоего Винченцо Леонарди из Парижа, предлагавшего ему купить шедевр Леонардо да Винчи. Приняв это за розыгрыш, Гери не торопился отвечать и, лишь будучи в хорошем настроении после выгодного аукциона, подыграл «шутнику», пригласив его к себе.

10 декабря 1913 года в контору вошел одетый во все черное худой человек лет тридцати с желтым лицом и маленькими усиками, предложивший продолжить переговоры о сделке.

На вопрос антиквара о стоимости предлагаемого произведения Леонарди твердо ответил: «Я считаю, пятьсот тысяч франков…» Гери решил поинтересоваться смыслом похищения и услышал вполне прозаическую и даже правдоподобную историю о том, что он, итальянец, не мог смириться, что одно из лучших произведений итальянского искусства находится у французов, в то время как оно обязано украшать итальянские музеи. И самого антиквара похититель избрал, зная о том, что тот постоянно продает редкие произведения городам и музеям Флоренции, Милана и Урбино.

Рассказ неожиданного посетителя был настолько правдоподобен, что Гери решился довести авантюру до конца и, дабы не обмануться, прежде всего привлечь в качестве эксперта знатока итальянского искусства профессора Погги. Джованни Погги — директор галереи Уффици и крупнейший специалист по сделкам коллекционеров в Европе — неожиданно сразу поверил в рассказанную историю и согласился пойти в третьеразрядный отель, чтобы освидетельствовать произведение.

Наверное, «Триполи — Италия» скромный, малоизвестный отель, с его крохотным номером 20, может полноправно «носить» мемориальную доску: «Здесь останавливалась самая загадочная дама Европы», потому что в пакете из красной материи, который человек в черном достал из чемодана с двойным дном, оказалась подлинная луврская картина. На обороте доски, точно соответствующей луврскому каталогу — 53x77 см, читался и музейный номер, нанесенный специфической краской. Профессор потребовал лабораторного исследования в своей галерее, а антиквар заверил, что в случае подтверждения подлинности вещи требуемая сумма будет выплачена господину из Парижа.

Арестованный вечером в гостинице Леонарди оказался маляром Виченцо Перуджи, приехавшим на заработки в Париж и с артелью малярничавший в Лувре. В свободное время любопытный итальянец подолгу рассматривал картины итальянских мастеров и особенно долго стоял у произведения Леонардо. Усмотрев, как рама крепится на стене, Перуджа внимательно изучил все ходы и выходы из музея-дворца и убедился в халатности охраны.