Коллектив авторов - Ювенальная юстиция в Российской Федерации. Криминологические проблемы развития

Россия является одной из самых отсталых стран по количеству юристов, работающих в производственной и управленческой сферах. Так, в конце 80—90-х годов в СССР в сфере всего производства работало 85 тыс. юристов. В США только в сфере сельскохозяйственного комплекса их задействовано 125 тыс. В сфере правоохранительной деятельности, судебной власти СССР работало до 50 % юристов, а в системе МВД работало до 70 % лиц, не имеющих юридического образования. Подобное положение сохраняется и в современной России: в органах МВД только около 60 % лиц имеют юридическое образование, 80 % из них – со стажем работы до 3 лет; в уголовно-исполнительной системе юристов около 20 %; в прокуратуре на оперативных должностях до 70 % юристов со стажем работы до 3 лет.

В условиях рыночной экономики появляется потребность в юристах новой формации, нового качества: теперь управленец (менеджер) должен быть прекрасно знаком с правом как с системой регулирования производственных, технологических внутренних (подбор кадров, обеспечение качества, сохранности, безопасности и т. д.) и внешних (конкуренция, рынок, сотрудничество, взаимодействие с властью, социальной структурой общества, обеспечение безопасности, избежание перепроизводства и т. д.) процессов.

Экономист – это всего лишь техническая профессия, а руководитель бизнеса – это образ жизни. Получение прибыли – это суть общественного процесса, которая обеспечивается как созданием надлежащего правового поля, так и соблюдением «правил игры» на собственном и общесоциальном правовом поле. Без соблюдения принципов менеджмента экономика превращается в теневую деятельность, а производство – в организованную преступность.

Поэтому экономистов-менеджеров следует обеспечивать юридическими знаниями (а не работниками-юристами) прежде всего в сфере криминологического управления обществом (уголовное право, процесс, криминология) и цивильно-правового управления обществом (гражданское право, процесс), что позволит им цивилизованным путем реализовывать свое стремление получать прибыль в рамках действующего (и создаваемого) правового поля и социального общежития на всех уровнях (место проживания и деятельности; регион; страна).

Полагаем, что будущее в развитии производственных отношений и производительных сил в значительной степени зависит от становления и развития новой специальности «Менеджер-юрист» – организатор производства, бизнеса.

Востребованы на рынке труда также узкие специалисты в сферах борьбы с уклонением от налогообложения, финансового мониторинга; охраны бизнеса от корпоративного шантажа, преднамеренного банкротства; киберпреступности; борьбы с производством и распространением наркотических психотропных и других аналогичных веществ; классификации товаров и продуктов потребления; экологической безопасности и др. Соответствующие уголовно наказуемые деяния из частных явлений превратились сегодня в глобальную угрозу для существования и развития всего человеческого социума, что было отмечено на XXI Конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию. [78] Голик Ю., Коробеев А. Преступность планеты Земля: глобальная угроза, поиски адекватных ответов. XXI Конгресс ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию // Уголовное право. 2005. № 3. С. 108–111.

Девиантность и развитие девиантологической теории в России имеет свои особенности:

– при советской власти социальные девиации замалчивались – преступность сокращалась, с пьянством боролись, самоубийства, наркотизм, преступления считались пережитками капитализма, результатом его тлетворного влияния; советское общество было изолировано от мировой общественное науки;

– в современной России в значительной (но не полной и не всеобщей) степени открытые статистические данные показывают, что наше общество – это средоточие множества девиантогенных факторов; организованная преступность, коррупция, алкоголизация и наркотизация населения постоянно требуют развития социологии девиантности и социального контроля.

За рубежом написаны тысячи томов, посвященных социальным девиациям, девиантному поведению, но… до сих пор не совсем ясно, что же это такое. [80] Гилинский Я. И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб., 2004. С. 14–15,21.

Я. И. Гилинский отмечает, что все формы, виды девиантности суть социальные феномены. Они имеют общий генезис (социальные причины), взаимосвязаны между собой, нередко влияют друг на друга. Социологический подход разработан в трудах Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, Р. Мертона, П. Сорокина, М. Гернета, К. Маркса с Ф. Энгельсом.

При изучении индивидуального поведения роль психологии, наркологии, а нередко и биологии несомненна. Но изучение преступности, пьянства и других социальных отклонений – предмет социологии и, прежде всего, одной из ее отраслей – девиантологии (социологии девиантности и социального контроля).

Я. И. Гилинский выделил категорию «социальной активности» человека и определил баланс социальной активности в некотором пространственно-временном континууме между позитивными, негативными и конформными (нормальными) формами поведения. Установление достоверных и устойчивых (закономерных) связей между негативными и позитивными формами девиантности могут быть использованы в системе социального контроля в целях нейтрализации первых и стимулирования вторых, в целях «канализирования» социальной активности в социально-полезном направлении. [81] Там же. С. 38–39, 56–57.

На основании большого количества существующих девиантологических и криминологических теорий и обширного эмпирического материала с конца 70-х годов прошлого века предпринимаются попытки создания обобщающих, интегративных концепций. Практически все интегративные и многие другие теории исходят из единого объяснения девиантности, включая преступность.

Мы видим в этом главное в объяснении преступности, суть ее проблемы – единый социальный процесс деформации личности (допреступное, предпреступное, делинквентное поведение), делающий ее способной совершать более тяжкое преступное деяние – преступление. Это единый процесс становления противоправности как характеристики свойства личности, ее способностей и возможностей.