Джеймс Стюарт - Шайка воров с Уолл-стрит

После неофициального предложения о поглощении и неожиданной скупки ее акций Harris Graphics пришлось отказаться от дополнительной эмиссии. Первый этап плана Милкена был пройден. Однако угроза поглощения компанией Боски, о котором узнало руководство Harris, была фиктивной. Настоящего покупателя еще только предстояло найти, и Милкен задействовал своих самых опытных сейлсменов. Они сосредоточили усилия на AM International, еще одном клиенте Drexel, специализировавшемся на печатном бизнесе. Тем временем Боски по указанию Милкена продолжал оказывать давление на Harris, увеличив свою долю более чем до 8 %. Давление шло и от Стайнберга, начавшего накапливать позицию, которая должна была составить свыше 5 %. Он тоже предъявил свои данные в КЦББ. Теперь Harris Graphics угрожал не один, а два потенциальных рейдера.

И поэтому неудивительно, что, когда АМ в конце концов сделала «дружественное» предложение о поглощении по цене 22 доллара за акцию, администрация Harris Graphics поспешила его принять. Милкен сорвал огромный куш: товарищества Милкена/Drexel получили прибыль в размере свыше 30 млн. долларов. Боски заработал на акциях, накопленных по указанию Милкена, 5,6 млн., а Drexel заработала 6,3 млн. Harris Graphics прекратила свое существование как независимая компания и стала лишь одним из винтиков в машине АМ.

К тому времени Милкен и Боски были глубоко вовлечены в то, что принято называть широкомасштабным преступным сговором. По сути, их операции представляли собой полный набор преступлений с ценными бумагами, включая инсайдерскую торговлю, представление ложных отчетов регулятивным органам, уход от налогообложения, манипулирование рынком и целый ряд более изощренных махинаций. Поражает, однако, не просто разнообразие преступлений или частота их совершения, а то, как эти преступления дополняли друг друга для достижения более амбициозных целей. Нарушения закона были лишь промежуточными пунктами на пути к таким казавшимся со стороны абсолютно легальными конечным результатам, как, например, враждебные поглощения.

В этом заключалась главная прелесть схемы. Это были намного более ценные взаимоотношения, чем те, до которых Боски дошел с Сигелом или Ливайном, и они выглядели даже более безопасными. Постичь их масштабы не мог никто из посторонних. В них, казалось, не было и намека на взаимный интерес. То, что происходило внутри схемы, не знал никто, кроме Боски и Милкена. Милкен никак не мог предать Боски, потому что Боски мог быстро, что называется, потянуть его за собой. И хотя они часто спорили, срываясь порой на крик, Боски каждый раз утешался их взаимной зависимостью.

Вместе с тем для Боски становился все яснее еще один аспект их отношений. Милкен был мотором их прибылей. В конце концов именно он был причастен к потоку сделок и посвящен в секретные планы клиентов Drexel. Боски все больше становился получателем приказов, источником дополнительного капитала и прикрытием для осуществления масштабных планов Милкена.

Иногда Милкен давал Боски указание приобретать позиции в определенных ценных бумагах, доход и убытки по которым он брал на себя, а иногда Боски наращивал свой финансовый рычаг за счет приобретения интересующих его акций Милкеном. Они во все более крупных объемах торговали акциями Greentree Acceptance, Ensearch, National Health Care, Hospital Corporation of America, Centrust, Mapco, ABC и CBS. При этом доминирующей силой оставался Милкен.

Все возрастающее количество акций в портфеле стало головной болью для главного бухгалтера Боски в Нью-Йорке Сета Мурадяна. Ему постоянно приходилось вносить изменения и дополнения в гроссбухи в папке с красными тесемками под названием «специальные проекты». Боски продолжал давать ему все больше позиций для внесения или изменения и требовал регулярной переоценки позиций. «Это должно оставаться только между нами, – часто подчеркивал Боски, звоня из роскошного нового офиса в центре города в здание в даунтауне [69], где остались Мурадян и часть операционных подразделений компании. – Больше никому об этом не говори».

После всплеска активности, связанного с поглощениями Pacific Lumber и Harris Graphics, Боски поручил Мурадяну закончить внесение изменений и дополнений в папку. «Мы должны полностью рассчитаться с Drexel». Мурадян насторожился. Для него было новостью, что Drexel как-то связана с папкой «специальные проекты». Он, однако, не придал этой информации никакого значения.

В мае Мурадян ушел в долгожданный отпуск и приехал в Помпано-Бич, штат Флорида, где у его брата была квартира в кондоминиуме [70]. Когда зазвонил телефон и ему сказали, что звонит Боски, он застонал. Боски всегда звонил ему во время отпуска, и он этого не выносил. Боски не оставлял его в покое ни на один день. «Ты подбил расчеты по сделкам, о которых я просил?» – требовательно осведомился Боски, обойдясь без предварительных любезностей.

«Айвен, я же в отпуске», – взмолился Мурадян.

«Плевать. Нам нужно, чтобы все было готово немедленно».

Вследствие этого Мурадян позвонил в свой офис и сказал, что кому-то надо прилететь во Флориду с папкой с красными тесемками. Сделать это вызвалась молодая сотрудница Мэрайя Термайн. По прилете она провела с Мурадяном целый день, разбираясь с разложенными на кухонном столе отчетами о прибылях и убытках по всем акциям Боски/Милкена. Боски распорядился, чтобы Мурадян уладил все противоречия с неким «Тёрменом» из офиса Drexel в Беверли-Хиллз. Позвонив, Мурадян выяснил, что там нет никакого Тёрмена, а есть Чарльз Тёрнер. Боски никак не мог правильно произнести его фамилию. Тёрнер, который вел аналогичные записи для Милкена, зачитывал по телефону калькуляцию Drexel, и они пытались урегулировать разногласия, которых было очень много. К концу отпуска Мурадяна они были далеки от завершения работы.

И Мурадян, и Тёрнер часто заходили в тупик. Мурадян пытался получить разъяснения у Боски, а тот лишь говорил: «Это на пятьдесят процентов мое и на пятьдесят – их. Поговори с Давидоффом». Но Давидофф знал еще меньше. Что Боски имел в виду: владение половиной в течение всего периода или только его части? Если неприятности случались в Беверли-Хиллз, Тёрнер говорил Мурадяну: «Я должен поговорить с Майком».

К концу года отчеты все еще не были приведены в соответствие, и Боски продолжал требовать от Мурадяна, чтобы тот наконец закончил работу. Мурадян отвечал, что не может продвигаться дальше, общаясь с Тёрнером по телефону. Ему было необходимо встретиться с ним. Боски сам собирался в Беверли-Хиллз и предложил Мурадяну лететь вместе.

От представившегося случая слетать в Калифорнию Мурадян пришел в восторг. Он взял с собой жену, Расти, и остался там на уик-энд. Они наслаждались роскошью отеля «Беверли-Хиллз», несмотря даже на то, что им не удалось занять стол в гостиной. Они томились в столовой, в то время как знаменитости, киномагнаты и агенты, сидя в гостиной, заставляли персонал сновать туда-сюда для исполнения всех своих прихотей. Все кардинально изменилось после того, как однажды вечером к их столику подошел Боски. С этого момента с четой Мурадянов обращались по-королевски. Позднее Мурадян говорил друзьям, что эта поездка стала «лучшим моментом его жизни». Его не коробило то, что все остальное время их пребывания в Калифорнии Боски их игнорировал и подъезжал к офису Drexel на Уилшир-бульвар в лимузине, в то время как ему приходилось ловить такси.