Валентин Катасонов - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис

Известный английский экономист Джон Кейнс (1883–1946) также усматривал цикличность развития экономики в изменениях психологических настроений людей и использовал такие далёкие от точной науки понятия, как «склонность к сбережению», «склонность к инвестированию» и т. п. «Психологизм» Кейнса рельефно просматривается в главной его работе «Общая теория занятости, процента и денег».

Достаточно часто причинами кризиса «перепроизводства» также называют причины демографического порядка. Логика рассуждений «демографических детерминистов» примерно такова: производство товара (услуги) растёт до тех пор, пока не происходит насыщения спроса на рынке данного товара (услуги).

Ёмкость рынка, по их мнению, определяется, в первую очередь, численностью населения страны.

Однако данная схема рассуждений почти ничего не объясняет. Во-первых, потому, что с её помощью можно объяснить лишь остановку дальнейшего роста производства, но не его падение и цикличное развитие. Во-вторых, потому, что вообще не понятно: зачем нужен постоянный рост экономики, если все потребности общества в товарах и услугах удовлетворены? В принципе, рост производства должен быть и в экономике с насыщенным спросом, но он должен соответствовать демографическому росту и не более.

Анализ тенденций экономического роста и демографических процессов показывает, что темпы прироста ВВП в XX веке в целом по миру были примерно на порядок выше, чем темпы прироста населения. Это лишь доказывает, что экономическая динамика (по крайней мере, в современной экономике) не детерминирована демографией. Столь бурное экономическое развитие в XX веке отличается от средневекового общества, в котором демография и хозяйство имели действительно очень схожие траектории.

Наверное, можно и нужно исследовать связи между экономической динамикой и демографическими тенденциями, но при этом надо иметь в виду следующее: а) экономическая динамика и демографические тенденции могут быть даже разнонаправленными (например, экономический спад может происходить в условиях быстрого роста народонаселения); б) в связке «экономика – демография» первичен экономический цикл, а демографические процессы вторичны, производны от экономической динамики (но не наоборот). Если говорить конкретнее, то спад в экономике влечёт за собой неблагоприятные демографические процессы; подъём в экономике улучшает демографические процессы.

Одним словом, объясняя экономический цикл изменениями в демографии, «демографические детерминисты» путают причину и следствие.

Достаточно большая группа экономистов рассматривает кризисы как неизбежную «плату» за технический и экономический прогресс человечества. Цикличность якобы заложена в развитии науки, техники, производительных сил. Это так называемый технократический подход. Среди современных экономистов превалируют технократические представления о природе кризисов. Например, очень популярной является теория «волнового развития экономики» нашего отечественного экономиста Николая Кондратьева (1892–1938). Так называемые «длинные волны» Кондратьева объясняются некими таинственными закономерностями развития науки и техники: периодически (один раз в 50–60 лет) происходят такие открытия, которые ведут к революционным изменениям техники и всех производительных сил общества. Впрочем, похожие представления были популярными уже в XIX веке, когда Запад столкнулся с первыми кризисами перепроизводства. Здесь на память приходит теория «циклического развития экономики» Карла Маркса (1818–1883), – эту теорию представители среднего и старшего поколений прекрасно помнят по учебникам политической экономии капитализма. У Маркса, в отличие от Кондратьева, длина «циклов» намного короче.

На Западе среди работ по технократическому обоснованию циклического развития хозяйства широко известны произведения австрийского экономиста Йозефа Шумпетера (1883–1950). В первую очередь, это вышедшая в 1939 году работа «Экономические циклы» (Business Cycles) [4].

Все технократические теории, несмотря на различия в используемом языке, оценке длины цикла, количестве фаз цикла и некоторых других деталях, имеют сходство в главном. Их авторы сводят причины циклического хозяйственного развития (и соответственно, периодичности кризисов) к «техническому прогрессу», точнее, к цикличности процессов замещения основных фондов на новой технической (технологической) основе. С теми или иными вариациями авторы подобных теорий выделяют следующие фазы (этапы) цикла:

1. бурное развитие производства на основе новых технологий и масштабных инвестиций в «локомотивные» отрасли экономики;

2. расширение рынка и повышение платежеспособного спроса во всех сегментах экономики (денежные средства из «локомотивных» отраслей растекаются по всей экономике);

3. мультипликативный подъём во всех отраслях экономики за счёт повышения совокупного платежеспособного спроса;

4. исчерпание мультипликативного эффекта и падение производства (кризис перепроизводства, рецессия) со всеми вытекающими последствиями в виде затруднения реализации продукции, банкротства предприятий, увольнения рабочих, падения цен на товары и активы и т. п.

«Технократы» типа Кондратьева мало интересуются антропологическими, социальными и политическими аспектами экономической деятельности, и их логические построения похожи на астрологические или каббалистические схемы. Такие авторы вольно или невольно приписывают науке, технике, производительным силам какие-то мистические свойства «циклического», «волнового», «спирального» развития, как будто речь идёт о восходах и заходах солнца или смене времён года. Чем-то эта мистика напоминает пантеизм – философско-религиозное представление о существовании некоего безличного бога, отождествляемого с природой.

Парадокс заключается в том, что до перехода человечества к капиталистической цивилизации экономика действительно имела сезонный характер развития, т. к. была преимущественно аграрной. Но в той экономике циклических кризисов перепроизводства как раз не было (скорее там бывали кризисы недопроизводства в результате засух и других стихийных бедствий). В капиталистической цивилизации трудовая деятельность человека сосредоточилась в промышленности, т. е. освободилась в значительной мере от влияния сезонных факторов. Однако именно с этого времени общество стало переживать циклические кризисы в экономике, причём с удивительной периодичностью.

В теориях «профессиональных» экономистов, придерживающихся разных подходов к объяснению кризисов (технократических, субъективно-психологических, монетаристских и т. п.), нравственные и духовные измерения хозяйственной жизни оказываются за кадром. Соответственно, «конструктивные» предложения таких «профессионалов» сводятся к тому, чтобы внести некоторые коррективы в существующую (капиталистическую) модель, не затрагивая духовно-нравственного фундамента общества. Например, усилить или, наоборот, ослабить государственное регулирование хозяйственной деятельности; внести коррективы в денежную политику, увеличив объём денежной массы (или, наоборот, изъять часть денег из обращения); заменить бумажные деньги на золотые (металлические), и т. п. Однако, такие «косметические» меры в лучшем случае способны лишь смягчить кризисы. Через некоторое время болезни экономики возвращаются в ещё более остром виде. Проявления болезни при этом – самые разнообразные, и называются они по-разному: инфляция или дефляция, безработица, перепроизводство или недопроизводство, спад, депрессия, стагнация, застой, стагфляция, банкротство, банковская паника, дефолт и т. п.