Валентин Катасонов - О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. «Денежная цивилизация» и современный кризис

3. Киндлбергер Ч., Алибер Р. Мировые финансовые кризисы. Мании, паники и крахи. – СПб.: «Питер», 2010 // Глава 10 «Позволить прогореть или употребить власть?».

4. Лежава А. В. Крах «денег», или как защитить сбережения в условиях кризиса. – М.: Книжный мир, 2010.

5. Львин Б. М. О некоторых вопросах банковской и денежной системы. // Вопросы экономики, 1998, № 11.

6. Ротбардт М. Показания против Федерального резерва. – Пер. с англ. Челябинск: «Социум», 2003.

7. Ротбардт М. Государство и деньги: как государство завладело денежной системой общества. – Пер. с англ. Челябинск: «Социум», 2003.

8. Сапов Г. Из ничего не вышло ничего. Последние двести лет банковские реформы носили деструктивный характер // «Независимая газета», 25.11.2008.

9. Уэрта де Сото Хесус. Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Пер. с англ. – Челябинск: Социум, 2008.

10. Экономический цикл: анализ австрийской школы. – Пер. с англ. Челябинск: «Социум», 2005.

Частичное резервирование имеет настолько ярко выраженные негативные последствие для общества, что это вынуждены признавать некоторые «профессиональные экономисты». Прежде всего, представители австрийской экономической школы (Хайек, Мизес, Ротбардт и другие). Даже такой «профессиональный экономист», как Милтон Фридман, «отец монетаризма», выступал с критическими публикациями по поводу частичного резервирования. Соответственно, такие «профессиональные экономисты» ищут пути исправления дефектов системы частичного резервирования. В конечном счёте, все они приходят к выводу: эту систему «ремонтировать» нельзя, её надо менять на систему полного (100-процентного) резервирования.

Бывший заместитель министра финансов США в администрации Р. Рейгана Пол Крейг Робертс (говорят, что он был отцом-основателем «рейганомики») в 2008 году, когда в Америке начинался финансовый и экономический кризис, в качестве одной из ключевых его причин назвал систему частичного резервирования. В этой связи его рецепт борьбы с кризисами предельно короткий и простой – введение 100-процентного резервирования обязательств банков. В этом случае банки не смогут заниматься своим любимым делом – созданием денег «из воздуха»: «Банки должны быть финансовыми посредниками, а не институтами, создающими деньги» [132].

Надо сказать, что вопрос о восстановление полного резервирования стал периодически подниматься – обычно после очередного банковского кризиса. Иногда разговоры кончались делом. В истории банковского «нового времени» имеются «дела» подобного рода. Например, в 1609 году был учрежден Муниципальный банк Амстердама (МБА).

Появился он после серии банковских крахов, порождённых частичным резервированием. Гарантом соблюдения правила 100-процентного резервирования выступали городские власти (управляющими банка были четыре бургомистра, которые ежегодно избирались для этих целей). Просуществовал МБА полтора столетия, успешно пережив несколько крупных банковских паник. В этот период произошли банкротства таких, например, известных кредитных организаций, как Банк Роттердама и Банк Миддельбурга, которые практиковали частичное резервирование.

О Муниципальном банке Амстердама как эталоне кредитно-депозитного института писали в своё время известные политики и философы. Например, Давид Юм в своем эссе «О деньгах». А Адам Смит в «Происхождении богатства народов» писал: «Амстердамский банк заявляет, что он не отдаёт в ссуду ни малейшей части вложенных в него вкладов и что на каждый флорин, на который он открывает кредит, он держит в своих подвалах стоимость одного флорина в монете или слитках».

Хотя МБА был лишён возможности «делать деньги из воздуха», вклады и доходы его быстро росли благодаря безупречной репутации. Если в первые годы существования вклады были на уровне 1 млн флоринов, в 1645 г. они превысили 11 млн флоринов, а в 1722 г. достигли 28 млн флоринов. Заметьте, что вклады были в золоте, а не в банкнотах, как сегодня.

Как пишет Григорий Сапов, система полного резервирования в ряде стран сохранялась достаточно долго: «Еще в середине XIX века (а в некоторых странах, например в Испании и Франции, – и в XX столетии) признавали такую практику (частичного резервирования – В. К.) мошеннической» [133].

В XIX веке во многих странах удалось пресечь также практику необеспеченной эмиссии банкнот центральными банками. В частности, в 1844 г. в Англии был принят Акт Пиля, который, во-первых, предусматривал постепенную передачу монопольного права на выпуск банкнот Банку Англии; во-вторых, строго регламентировал выпуск банкнот Банком Англии с учётом его золотого запаса. В частности, предусматривалось, что Банк Англии может осуществить эмиссию банкнот сверх запаса драгоценных металлов лишь на 14 млн фунтов стерлингов (так называемое «эмиссионное право» центрального банка; эмиссия этой суммы допускалась под ценные бумаги правительства). Правда, принимая указанный закон, парламентарии «забыли» о том, что по депозитным операциям коммерческих банков тоже было бы не худо установить 100-процентное резервирование.

Во-первых, потому, что эмиссия банкнот другими банками не прекращалась немедленно (последний провинциальный банк в Англии прекратил эмиссию лишь в 1921 г.).

Во-вторых, потому, что Акт Пиля не мешал коммерческим банкам осуществлять эмиссию безналичных (депозитных) денег.

Поэтому такой «смелый шаг» английских парламентариев, как Акт Пиля, не сумел избавить страну от кризисов, которые имели место в 1847, 1857—58, 1866 гг. и далее. Особенно тяжелым был банковский и экономический кризис 1857–1858 гг., когда в Англии обанкротились десятки банков и потеряли деньги десятки тысяч вкладчиков (кстати, это был первый по настоящему мировой кризис, причём начался он не в Великобритании, а в США).

После введения золотого рубля в России для Государственного банка также были установлены жёсткие регламенты эмиссии. В частности, в указе Императора Николая II от 29 августа 1897 г. отмечалось:

«Государственные кредитные билеты выпускаются Государственным банком в размере, строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 млн руб. Находящиеся в обращении кредитные билеты свыше 600 млн руб. должны быть обеспечены золотом, по крайней мере, рубль на рубль…» [134].

На протяжении двух десятков лет существования золотой валюты в царской России централизованный металлический фонд по своим размерам почти всегда превосходил лимит, необходимый по закону для обеспечения бумажных денег. У Государственного банка даже имелся определённый резерв эмиссии, которым можно было воспользоваться в случае необходимости. Без преувеличения можно сказать, что российская система эмиссии (центрального банка) в начале прошлого века была самой «жёсткой» среди европейских стран с золотым стандартом (за исключением английской, «жёсткость» которой предусматривалась Актом Пиля). Однако, как и в Англии, в России «жёсткие» требования по резервам распространялись лишь на центральный банк, а коммерческие банки работали с крайне невысоким резервированием. Поэтому и в России банкротства коммерческих банков также были обычным делом.