Диана Гримм - ЗООПАРК. Книга 1. Deslumbrante

Но мужчина не внимал её мольбам. Он несколько раз с неприкрытым наслаждением провёл кончиком скальпеля по бледной коже и, наконец, остановил его в определённом месте.

– Здесь, – выдохнул он. – Наверное. Я точно не уверен.

– Пожалуйста, – продолжала упрашивать Немезида.

– Ты уже согласна рассказать про «Сотню»? – доктор убрал скальпель и поднял голову девушки за подбородок.

Она понимала, что если расскажет, то точно не выживет, и ещё нескольких человек в могилу потащит. Каганер быстро разберётся со всеми, кто замешан в сговоре. Переступая через страх и боль, она закрыла глаза и прошептала:

– Продолжай, сукин сын!

От злости на лице мужчины заиграли желваки. Он снова отпустил голову заключённой и без колебаний надавил на шею острием скальпеля. Немезида стиснула зубы и, поморщившись, издала глухой стон. Она старалась не шевелиться, чтобы безумный доктор вдоволь насладился своими процедурами, при этом не покалечив её. Одного надреза ему показалось мало, и он перевёл скальпель чуть ниже, снова с силой надавив на кожу. По спине девушки прошёл обжигающий жар, и она решила, что это горячая кровь заливает комбинезон. Жажда и головокружение от подступившего ужаса сделали своё дело. Немезида вмиг потеряла сознание.

Сквозь беспросветную тьму, окутавшую её разум, она снова услышала этот голос, вызывающий отвращение и ненависть: «Ничего личного, девочка. Просто бизнес!». После этого – несколько ярких чёрно-красных вспышек. И вот она смутно видит образ адвоката-доктора. Он держит её на руках и куда-то несёт.

«Точно! Запасный выход из пекарни! – Немезида узнаёт знакомую старую дверь с облупившейся краской. – Чёрный джип… Такие часто разъезжают по нашим улицам».

Мужчина осторожно укладывает её на заднее сидение машины. Присаживается рядом. Гладит её по голове, лежащей на его коленях. Потом улыбается и шепчет: «Деслюмбранте». Джип трогается с места…

***

Немезида очнулась и первым делом потрогала шею. Никаких порезов она не обнаружила, словно это был дурной сон. Она приподняла голову и огляделась. Тот же самый кабинет. Кушетка. Наручники. Яркий белый свет. Искусственный. Ни одного солнечного лучика, чтобы скрасить гнетущую атмосферу. Серые металлические стены сжимают её в свои тиски. Медицинские приборы угрожающе давят на психику. Хочется выбраться из этого кошмара.

Она подёргала наручники и ощутила резкую боль в покрасневшем запястье. Ещё немного – и появятся кровоточащие раны. Снова жажда. Стакан по-прежнему стоял на месте. Немезида подняла его дрожащей от бессилия рукой и поднесла к носу. Никакого постороннего запаха она не почувствовала. Казалось, что это обычная вода. В горле пересохло настолько, что даже дышать стало пронзительно больно. Пошатнувшись, Немезида слегка расплескала питьё на колени, что навело на одну мысль: «Я могу это не пить!». Она переложила стакан в пристёгнутую руку и, наливая понемногу в свободную ладонь, принялась смачивать лицо и шею. Это действительно помогало. Вскоре она почувствовала себя чуточку легче. Опустошив стакан, поставила его на место и глубоко вдохнула.

– Хитро! – послышалось со стороны двери, и в кабинет вошёл Мясник. Он явно был раздражён её смышлёностью.

– Вы не наносили мне порезы, – прохрипела она.

– Нет, – ответил он и продемонстрировал ей скальпель. – Он не настоящий, – мужчина провёл лезвием по своей ладони, не оставив и следа. – Достаточно было внушить тебе, что всё происходит взаправду, как ты упала в обморок. Какая же ты слабая, – он проникновенно посмотрел в её глаза.

– Это вы забирали меня из пекарни, – Немезида опустила голову. – Уже тогда в машине вы назвали меня…

– Деслюмбранте, – перебил он и приблизился. – Твои глаза. Их нельзя никому видеть, – прошептал он и снова приковал её взгляд к себе. – Удивительно, как ты вообще дожила до двадцати двух лет, и никто не убил тебя ради таких ослепительных глаз, – он погладил её по щеке, отчего девушку передёрнуло.

Усмехнувшись, Мясник опять направился к своему заветному чемоданчику.

– Чем в этот раз порадуете? – боязливо спросила Немезида. – Введёте сыворотку правды?

Но мужчина ничего не достал оттуда, просто закрыл и, вернувшись к девушке, присел рядом. Он аккуратно взял её прикованную кисть в свои тёплые руки и нежно погладил бледную кожу. Потом достал маленький серебряный ключ и освободил её. Немезида была в растерянности от действий доктора и подозревала, что эта доброта неспроста. Она потёрла ноющее запястье и с недоверием посмотрела на мужчину.

– Как работает «Сотня»? – очередной раз спросил он.

Немезиде уже изрядно надоело это хождение по кругу, но сдаваться она не собиралась. Она отвела глаза в сторону и прошептала:

– Я ненавижу вас.

– Меня все ненавидят, – улыбнулся доктор. – Но придёт время, когда ты скажешь мне спасибо.

– Обязательно, – с обидой в голосе вымолвила Немезида.

Мясник глубоко вдохнул и вызвал Антона. Едва тюремщик появился на пороге кабинета, приказным тоном скомандовал:

– В карцер её!

Антон без промедления надел на руки заключённой наручники. На выходе она обернулась и взглянула на своего мучителя глазами, полными слёз. Во взгляде мужчины она заметила тоску и подавленность. Он точно не хотел причинять ей боль. Но почему продолжал это делать?

«Может быть, в его организм тоже вживлён чип? – предположила Немезида и покинула кабинет. – Но он же доктор! Неужели не может от него избавиться?» – с такими размышлениями девушка медленно шла по коридору в сопровождении молчаливого Антона.

Камеры карцера также находились на нулевом уровне, поэтому заключённая оказалась в жутком помещении уже через десять минут.

Тёмно-серые стены. Тусклая жёлтая лампочка за частой решёткой. Холод. Пронзительная тишина. Антон снял наручники и печально посмотрел на девушку. Он так ничего и не сказал. Молча запер тяжёлую стальную дверь и оставил девушку в полном одиночестве.

Немезида прошлась по пустому помещению и, усевшись на пол в углу комнаты, обхватила колени руками. Она не знала, сколько времени выдержит на таком лютом холоде, и что помимо этого ждёт её в карцере, но всячески подбадривала себя надеждой и решительным настроем всё преодолеть.

Время, проведённое в этой камере, казалось вечностью. Немезида боролась со сном, часто расхаживала по карцеру, растирая замерзающие руки и ноги. Вскоре уже перестала чувствовать пальцы рук. Жажда и голод всё усиливались, пока девушка не почувствовала полное изнеможение. Она больше не могла прогонять сонливость и всё-таки уснула. В этот раз очередное воспоминание врезалось в её память. Это был Бао. Он сидит напротив неё и виноватым голосом тихонько говорит: «Прости меня, Немезида. Это я напал на тебя в лазарете». Его плечи дрожат. На глазах блестят росинки слёз. Где-то позади стоит, скрестив руки на груди, ухмыляющийся Мясник. Секунда-другая, и Антон уводит опечаленного Бао. Яркая чёрно-красная вспышка – Немезида проваливается в глубокий сон.