Татьяна Купер - РУССКАЯ ЖЕНА

Этот голод толкал меня в объятия крайней опасности и всевозможных унижений, заставляя притворяться, играть и манипулировать, отказываясь от самой себя и своей сущности. Этот голод заставлял меня стучаться в закрытые двери и принимать удары от жизни, как нечто совершенно неизбежное. Я была так слепа, глуха и потеряна, что больше уже не понимала, куда и зачем я иду. В писках любви я прошла множество незнакомых дорог, но, по сути, только раздавала себя по кусочкам – свою гордость, свою порядочность, свои мечты. Я разменивала золото на дорожную пыль, и относила свою душу на бойню. Столько лет поступаясь собой, своими принципами и желаниями, переламывая что-то внутри, наступая себе на горло, изощряясь изо всех сил, и всё во имя одного – быть в паре с теми, кто меня никогда не любил, принадлежать тем, кто мне никогда не принадлежал. Я хотела быть принцессой, а чувствовала себя нищенкой и попрошайкой. Я искала принца, а проводила время с паяцами.

Это было жалкое зрелище! Как храбрый опытный пловец, я бездумно бросалась в омут с головой, не раздумывая о последствиях, и начисто забыв о том, что не умею даже плавать, а затем меня затягивало в бездонную воронку бесконечного моря боли. Единственным спасательным кругом, державшим меня на поверхности, была накатившаяся ненависть и презрение к своим «возлюбленным», которая не давала мне окончательно захлебнуться. Но каждый раз, выныривая на поверхность, я задавала один и тот же вопрос, который всегда оставался без ответа: «За что?» Страх, как огонь, выжигал мою душу мыслями, что я никогда не буду счастлива, никогда не найду своего избранника, и никогда не вырвусь из когтей своей бабушки. Поэтому я так отчаянно прижимала к себе чужие тела, постоянно ускользающие от меня, как песок ускользает из рук. Я пыталась удержать его, а он всё сыпался и сыпался. И тогда, глядя на пустые руки, я прижимала их к глазам, чтобы мир не увидел моих слез…

Где он, этот «спаситель»? Я выходила в уличный мир таких же потерянных людей, как я сама, мечтая при этом, что в один прекрасный день принц на белом коне остановится возле моего дома, протянет мне руку и увезёт в своё сказочное королевство, такое далёкое от моей серой опостылевшей жизни. Причем почти каждый мужчина рассматривался, как потенциальный спаситель, даже если он походил больше на посланника Ада, чем на Ангела-хранителя, посланного небесами.

От своих потенциальных спасителей я принимала любые унижения. У меня не было сомнений, что если я буду хорошей, то меня обязательно полюбят в ответ. Но вместо этого меня насиловали и били, надо мной смеялись и издевались, и в результате этого каждый раз я чувствовала себя только жертвой. Но меня ничто не останавливало – я продолжала заглядывать прохожим в глаза, как бездомная дрожащая собачка, потерявшая последнюю надежду найти хозяина. Мой взгляд не просто говорил, он умолял: “Возьмите меня с собой, пожалуйста!» Прохожие останавливались и смотрели на меня с легким недоумением, но затем проходили мимо.

Некоторые задерживались дольше. И тогда минутное наслаждение такими вещами, как секс и алкоголь, временно облегчало страдания. Секс и алкоголь также потакали нетерпению и служили однодневной иллюзорной надеждой – ведь еще неизвестно, когда там принц прискачет, а пока можно упиваться фальшивостью ласк и предательством речей. Секс и алкоголь также служили наказанием – ощущение полного грехопадения приносило странное облегчение от боли: «Теперь, когда я вывалялась в грязи, я знаю, что не заслуживаю ничего чистого и светлого, и можно больше ничего не ждать». Потому что именно ожидание, из месяца в месяц, из года в год, и было самой мучительной и страшной пыткой.

Иногда я встречала мужчин, которые хотели меня любить и проявляли готовность быть со мной. Они пытались любить меня просто так, без каких-либо усилий и стараний с моей стороны, и это казалось слишком подозрительным – если они меня хотели, значит они были еще хуже и ущербнее. И тогда я мучила добровольцев со всей изощренностью, на какую только была способна раненая женщина, пытая их на медленном огне, дразня обещаниями и играя на их самолюбии. Я получала особое удовольствие от таких игр – в них было что-то вампирское, как и в моём неутолимом голоде. Теперь я тоже могла сказать: «Ты недостаточно хорош для меня. Тебе надо сначала заслужить мою любовь и уважение». Я отвергала тех, кого считала хуже меня самой, а искала тех, кто был лучше, кто был способен спасти и защитить меня! К сожалению, в этот список обычно входили люди неприступные и недосягаемые, безразличные и бездушные. Они мне были до боли знакомы, потому что подсознательно напоминали папу. По иронии судьбы, в то время, как я находилась в тени моей матери, все мужчины находились в тени моего отца.

Счастье блеснуло только раз. Тот день мне запомнился навсегда, потому что совершенно неожиданно я испытала десять минут глубокого, захлестывающего, переполняющего до краев, счастья. Всего десять минут в длинной череде лет… Мне было двадцать лет и вот уже год, как я безумно и безнадёжно любила одного человека. Виктор был на десять лет старше меня, и жил с женой и маленькой дочкой. По образованию он был переводчиком английского языка (профессия, которую я хотела для себя), но прозябал в нашем НИИ, где он не мог применить свои знания в полном объеме, и от этого постоянно страдал.

Всё началось очень спонтанно. Мы были просто сотрудниками, и после работы с компанией друзей часто заходили в близлежащее кафе – поесть пельменей и выпить вина. Но однажды, когда он вызвался проводить меня домой, случилось что-то странное и непредвиденное. Мы медленно шли по одной из ночных пустынных улиц города, когда вдруг он сжал мой локоть и посмотрел в глаза долгим испытывающим взглядом. Что-то внутри меня оборвалось под этим взглядом, и мы, как по команде, ринулись в первое попавшееся парадное, набросившись друг на друга, как люди, полностью потерявшие рассудок и обезумевшие от набежавшей страсти. Он покрывал мое лицо поцелуями, и я была совершенно потрясена этим мощным взрывом ласк – такого накала я еще не испытывала никогда.

Потом начались бесконечные свидания украдкой, долгие перекуры на лестничной площадке института, и постоянное ожидание чего-то несбыточного. Я позволила себе полюбить женатого человека, потому что никто в моей семье не научил меня уважать узы чужого брака. Наши тайные отношения были чем-то вроде далекого необитаемого острова, и только нам одним были известны его местонахождение на карте и все прелести пребывания на нём. Виктор был первым мужчиной, который затронул все струны моей израненной души, и открыл в ней новые неизведанные стороны, о которых я даже не подозревала. Он не пользовался мною, как другие, и не тащил меня в постель. И это еще больше подстёгивало мою любовь. На этот раз я сидела в дорогом роскошном ресторане и держала в рукахменю, от которого замирало сердце. Но еду не приносили, и я почти лишалась сознания от мучившего меня голода…