Арест Ант - Смурь осенняя

– Даля и Даля. Иногда Галя. Мы же все с одного двора. Ух, боевая была! – он отвлёкся на глоток пива, – А потом прибила хахаля своего непутёвого. За дело, между прочим. И понеслось… Много ей в местах, не столь отдалённый, из-за имени пережить пришлось. Нашлись там особо начитанные. Языки она быстро укоротила, но пришлось лишний срок тянуть и прочие сопутствующие неприятности. Зато теперь какова, а! Но своё имя до сих пор не любит. Но это её история, а я на себе закончу. Так вот. Семья моя была из самых что ни на есть настоящих коммунистов. Хорошо хоть не Кукуцаплем назвали. Зато дали имя Нисерх 19– Никита Сергеевич Хрущев. Нисерх Степанович Бздюлёв. Прошу любить и жаловать. Рассказать, что я за свою жизнь вытерпел? Или на слово поверите? А ведь никуда не денешься. От деда и прадеда – знаменитая фамилия досталась. Они вятские, из деревни Бздюли. Вся родня в крестах и орденах. Отец тоже от «вредителя кукурузного» не отрёкся. Лично знавал, когда служил тут недалеко главным инженером. Вот и мне пришлось соответствовать. Все зубы стёр, но до директора завода добрался. – он явственно всхлипнул, словно подводя черту минувшим дням, – А никто из нас счастливым так и не стал. Как корабль назовёшь… Даля теперь на раздаче, Лаврентия чуть не убили в 91-м – так он и не оправился потом, а меня бандиты-рейдеры в дальний угол задвинули, как вещь ненужную.

– Только мне здесь плесени не хватало. – барменша нехорошо сжала губы, – Степаныч, это не вилы были – нормальный же откат получил, а не маслину . Так что не гони лажу залётному. Лаврентий хоть покоцаный за хипеж , но с тех пор напрочь быковать перестал, рекетир наш государевый . Нечего было ксивой с бодуна семафорить как распоследний бивень …

Её откровения были прерваны грохотом распахнутой двери. Первым ввалился Моня, за ним хмуро следовал невысокий крепкий черноволосый парень в тонком кашемировом коверкоте. Последней неохотно втянулась дебелая блондинистая девица с невероятным бюстом и мощным задом. Просто живая «восьмёрка», сверкающая стразами.

– Пошто двери ломаем?– как-то сразу подобравшись, тихо спросила Далис Пантелеймоновна. Но в этой негромкости сквозила совершенно явственная угроза.

– Мадам, – Моня резко притормозил, – Мои самые искренние извинения. Нервы шалят. Ваша помощь нужна. Тут меня «серая» масть кинуть решила. – он показал большим пальцем себе за плечо, – Не хочу охрану конторы напрягать. Да и непонятки возможны на чужой территории. А вопрос всего пяти минут. Его жаба душит – объясните клифту расклад. А мы с вами потом, по-соседски, свои вопросы порешаем.

– Моня, здесь тебе не яма – правилово творить… – тут она словно воздух из себя выпустила, стала вдруг какой-то грустной, что-ли? – Вагиз, оставь здесь свою Зойку- копилку , пойдём поговорим по душам. Заодно и о тёте расскажешь. Может там помощь какая нужна. У меня тоже к тебе одно дело – вынесешь у своих на круг .

Барменша неторопливо вышла из-за стойки, кивнула Лаврентию, бросив что-то вроде Джеймс Бондовской 20 коронки : «На стрёме. Не крысятничать» , и толкнула кулаком обклеенную фотообоями стену, почти сразу за туалетом. Там оказалась скрытая дверь, открывающаяся во внутрь.

– Да тут просто тайны мадридского двора, – несколько ошарашенно произнёс я, глядя на закрывающуюся дверь.

– А то, – подтвердил подходящий с пустой стопкой Моня. Он деловито налил себе, опрокинул, а только потом повернулся к так и стоящей у входа Зойке, – Зайка, возьми из холодильника пиво – я угощаю. И сядь где-нибудь, не отсвечивай. Лаврентий, а ты на меня запиши.

Зойка-Зайка придирчиво осмотрела ассортимент через прозрачные дверцы холодильника, но выбрала «Пепси».

– Уважаю. С утра ни капли, – прокомментировал её действия Моня, – Бикса , а с понятиями.

– Ты чё гонишь? – голос у Зойки был капризный и при этом раздражающе высокий, с неприятными приблатнёными нотками, – Ща Вагги тебя насадит на бабосы, тогда вкуришь по-полной. Девушек всегда пропускать надо, усёк, олень?

– И откуда такие вылупляются? – деланно вздохнул Моня, – Сопля-соплёй, а гонору по самое не могу. Накосячила , так не кипишуй . И хлеборезку пореже раскрывай. Только по делу. Вагизу и дешевле обойдётся, и приятней будет. Лаврентий, я бутылку сейчас на два графина раскатаю – запиши или запомни. И салатик какой-нибудь выберу. Проголодался. – Моня встал и ушёл за стойку.

Пока он там звенел стеклом разливая, а потом чертыхался, пытаясь открыть себе доступ к салатам, вдруг резко оживился Лаврентий, явно почувствовав себя здесь за старшего.

– Зоя, – менторским тоном начал он, – Ты же была хорошей и послушной девочкой. А сейчас старшим грубишь и нехорошие слова употребляешь.

– Отвали-усохни. – она даже не удосужила его взглядом.

– А я тебе помочь хотел, – притворно вздохнул Лаврентий, – Сейчас осень, а ты в летней курточке и джины на коленях порваны. Будешь вести себя хорошо, подскажу как твоего… – он замялся с определением, —Ухажёра? Короче, парня этого, Вагги, развести на качественный гардероб. Одежду красивую.

Зайка явно заинтересовалась. Она с сделала большой глоток, громко рыгнула, и победно хмыкнула.

– Банкуй, ветошь.

– Но договор есть договор. Я тебе рассказываю, а ты перестаёшь выражаться.

– Дил 21. Так в чём прикол?

– Зоя, мы же договорились. Смотри, сейчас осень наступила. Ты к своему так нежно прижимаешься и начинаешь издалека намекать: «Ах, Вагги, птички на юг летят, а зайчики шубки меняют. А я для тебя птичка или зайчик»? Тут он…

– Твои зайчики линяют, – перебил подошедший с подносом Моня, насмешливо посмотрев на Лаврентия, – Тут быстрее Вагиз слиняет, чем она такие выверты запомнит. Это же клинический баобаб, а не здравая женская особь.

– За «бабу» ответишь. А Вагги – крутой коммерс . У него реальный «мерин» – не твой огрызок. Он мне на что хошь бабосов забашляет.

– Видишь, – это уже он мне, – Что современное воспитание с детьми делает? Была, говорят, вполне себе обычная девица. Через пень-колоду училась, а вот ближе к старшим классам у неё началось то, что одна моя знакомая называла гипертрофией молочных желёз . Хотя я считаю, что там последние извилины как в ДОТе 22насмерть укрылись. От страха вырождения. Тут она взбодрилась и стала из себя лепить Ким Кардашьян в местном понимании. Корму отъела, талию зверски корсетит. Постоянный фитнес для особо свихнувшихся. А Вагиз как увидел такие формы, так сразу повёлся и с глузду 23в конец съехал. Встретить его одного – нормальный парень. Престижный вуз закончил. Солидная должность среди своих. А как к этой приближается – сразу вылитый джигит – одни рефлексы работают – моё, не трожь, пасть порву, моргалы выколю . Она для него реализованная мечта. Такое вот ангелище райское.