Сергей Зюзин - Не стать упырём. Зло из глубины веков

А ещё через миг… Едва раздавшись, тот крик оборвался.

Руслан услышал последнее, уже стремглав бросившись на кухню. В голове его даже не зародилось ни малейших сомнений о том, что это был за крик и почему он так внезапно оборвался.

…За те короткие мгновения, которые ушли на то, чтобы Рус добежал до кухни, память успела ему выдать их недавний с Ольгой разговор:

–

И что, маму с папой ты тоже укусить захочешь? – спросил тогда он у сестры.

–

Ну… Их пока нет, – было её ответом на тот вопрос.

И то «пока» его сестры сейчас буквально всё в рассудке обжигало…

Ворвавшись на кухню, Руслан увидел, что его опасения оказались не напрасны. Над поваленной на кухонный стол мамой, вероятно, потеряв над собой всякий контроль, склонялась Ольга, из-под губ которой выглядывали её кошмарные клыки, уже почти касаясь кожи на маминой шее!

–

Остановись!!! – Руслан метнулся к ещё не успевшей сделать своё чёрное дело сестре.

С силой схватив Ольгу за плечо, он оттолкнул её в сторону. Мама чуть не полетела за дочерью следом, так крепко Ольга в неё вцепилась, однако, Руслан успел её удержать, одновременно молниеносным движением оторвав и отбросив от неё Ольгины руки.

Оказавшись физически слабее Руслана и сильно ударившись о стену, Ольга больше не пробовала приблизиться к маме, тяжело дыша и с огромным трудом унимая в себе только что пересилившую в ней всё жажду крови. А ещё через миг, глядя всё ещё полными кровавой ярости глазами на брата и маму, она вдруг злобно зашипела и метнулась к окну. В мгновенье ока его распахнув, она стремительно запрыгнула на его подоконник и оглянулась:

–

Я ещ-щё приду!

–

Стой! – морок Руслана, который по каким-то непонятным причинам оказался развит у него намного сильнее, чем это обычно бывало у упырей его «возраста», пересилил одержимость его сестры, и Ольга остановилась. Нехотя спрыгнув с подоконника, она подошла к стене и, навалившись на неё спиной, медленно сползла по ней на пол.

Приступ ярости, как и приступ жажды крови, прошёл у неё так же внезапно, как и начался. Всего через пару минут она уже, вскочив на ноги и испуганно прижимаясь ко всё той же стене, смотрела на усаживающего маму на стул брата с непередаваемым словами выражением горя и раскаяния в глазах, а потом, всхлипнув, вдруг опрометью бросилась к ним.

–

Мама, – сквозь слёзы проговорила она, падая на колени, беря мамину руку и прижимаясь к ней лицом. – Мамочка, прости меня!

В её голосе слышалось такое искреннее раскаяние, что Руслан мог оставить её тогда с мамой наедине, ничуть не опасаясь за безопасность последней. Однако, посмотрев на сестру, он в следующий миг сурово ей проговорил:

–

Уйди. Я сам всё постараюсь маме объяснить. Твоё присутствие сейчас только мешает.

Всё ещё всхлипывая, Ольга поднялась на ноги и молча поплелась из кухни. А Руслан уже подносил ко рту мамы чашку с водой, видя, что та всё ещё не могла оправиться от только что пережитого шока.

–

Выпей, ма. Выпей и выслушай меня!

–

Что… Что всё это значит? – отстраняя его руку с чашкой, сбивчиво от испуга спросила она. – Чт-то с Ольгой? От-ткуда у неё т-такие ужасные зуб-бы? И т-такая сила? И чт-то она…

Не договорив, мама в панике обернулась к двери, за которой только что скрылась сестра Руса. Её побледневшее, словно простыня, лицо, трясущийся подбородок, дрожащие руки и срывающийся голос красноречиво говорили о том, какой огромный ужас охватил её в тот миг со всех сторон словно липкая и прочная паутина гигантского паука.

Руслан понял, что без его умения наводить морок и сейчас было не обойтись. Иначе с мамой мог случиться нешуточный нервный срыв. Ещё бы! Только что едва не загрызла собственная дочь! Любимая и такая родная. И вот Руслан уже пронзил маму свои особенным, пронизывающим взглядом, уколовшись об который, побледневшая мама отшатнулась. Впрочем, испугаться она не успела. Морок Руслана достал её очень быстро, и в следующее мгновение она, встав со стула, как ни в чём ни бывало, посмотрела на Руслана со своей обычной, весёлой и задорной улыбкой:

–

А где же Оля? Зови её завтракать.

Кивнув, Руслан вышел из кухни и направился за сестрой.

Ольга сидела в своей комнате на кровати, понуро опустив голову. Почувствовав приближение Руслана, она подняла на него виноватый взгляд:

–

Как мама?

–

Я успокоил её. Правда, для этого её пришлось заморочить.

–

Хорошо, что у меня это ещё не получается. А то бы ты и не услышал…

–

Помнится, ты не исключала для себя возможности того, что только что случилось! Более того, ты даже говорила мне, что рада стать одной из тех, кто совсем недавно выпил почти всю твою кровь. Помнишь?

Ольга грустно улыбнулась:

–

Я не знаю, что со мной творится. Большую часть времени я уверена, что хочу стать одной из тех, кто затащил меня в этот кошмар. Но порой я себя за это ненавижу. Особенно сейчас, когда я только что чуть не убила собственную мать. И в то же время я очень боюсь, потому что слишком хорошо помню, что сказал мне тогда, в подземелье, Повелитель упырей.

Руслан чувствовал, что сестра говорила ему правду. И это его безмерно радовало, потому что слова её оставляли надежду на то, что сестру ещё можно было вернуть. Улыбнувшись Ольге, он погладил её по голове и утешительно проговорил:

–

Я тебе верю. И мы с тобой попробуем всё исправить.

–

Что исправить? – Оля посмотрела Русу в глаза с тревогой.

–

Прежде всего то, что ты только что натворила.

–

А что тут исправлять? – в голосе сестры Руслана зазвучало недоумение. – Ты же уже, вроде, всё что нужно подправил!

–

Скажем так, это была временная мера. Чтобы мама не нервничала. Когда придёт папа, мы с тобой расскажем им обо всём, что с нами случилось, а потом я сниму с мамы морок, чтобы она вспомнила всё, что сегодня между ней и тобой случилось, и поняла, что мы не шутим.

–

Зачем?! – недоумение в голосе Ольги стало вопиющим.

–

Очень просто, – голос Руслана отчего-то зазвучал холодно. – В их жизни из-за нас теперь появились такие опасности, что с нашей стороны умолчать о них было бы просто свинством. Я же, помнится, рассказал тебе ещё до того, как тебя укусили, о том, что тебе грозило.

–

А может они были бы рады обратиться в других? Ну, как я!

Возражение Ольги Руслана насторожило. А ещё только что говорила, что порой ненавидит себя за то, что хочет быть одной из упырей. Что это? Снова «большая часть её времени», как она только что сказала?