Гила Манолсон - От ума к сердцу: Что тебе надо знать до знакомства и брака.

Как и большинство занятий, домоводство сегодня представили без его духовного содержания. И последствия этого очень пагубные. Если вы лишаете духовности медицину или закон, у вас все же остается интересная профессия, привлекательная для сознания и амбиций. Но если вы изымете духовность из ведения дома, вы остаетесь просто с повседневной работой, которую многие считают бессмысленной и скучной. Но ведение дома не сводится к его уборке. Это создание места, где в наилучших условиях могут развиваться тело и душа.

Домоводство также страдает от отсутствия дохода и публичного признания. Но они не имеют духовной ценности. Звезда баскетбола получает в год несколько миллионов долларов, а те, кто спасали евреев во время Катастрофы, не получили никакого вознаграждения. Так и домохозяйки. Самые важные работы не оплачиваются (по крайней мере, недостаточно). И не обязательно делают людей известными. Рав Нахум Браверман (автор книги Смерть Купидона: восстановление мудрости любви, свиданий, романтических отношений и брака ) писал: мать Тереза может получить нобелевскую премию за заботу о больных, грязных и беспомощных людях в Калькутте, а миллионы безвестных домохозяек во всем мире делают то же самое в собственных домах.

Кроме заботы о детях многих жен еще возмущает «служение» мужьям. Домохозяйка, которая несколько поколений назад чувствовала, что служит своему мужу, знала, что и он служит какой-то большой цели (например, обеспечивает «хорошую жизнь» ей и детям). Сегодня он может служить только своему эго. Если так, почему и ей не служить себе и не оставить домашнее хозяйство ради чего-то с более высоким профилем? Но в еврейском браке, муж и жена служат только Творцу.

Еще важнее то, что домашнее хозяйство не просто служение. Это питание и доброта для тех, о ком мы заботимся больше всего.

В первую пору после замужества я была излишне чувствительна ко всяким выражениям «услужения». Однажды вечером, мой муж сидел за столом в гостиной изучая в то время как я читала на диване. И тут заметила, что он поднял глаза, откинулся на спинку кресла, и показался немного нерешенным и отвлеченным. Вскоре он вернулся к своей учебе, но уже через несколько минут снова остановился и посмотрел вокруг беспокойно. Я спросила, все ли в порядке.

– Я просто чувствую, что мне что-то нужно… может быть… печенье?

Я подняла брови.

– Должна ли я понять это так, что, поскольку ты не хочешь взять его сам, ты бы хотел, чтобы я тебе подала?

С самым милым и ласковым взглядом на который он был способен признался:

– Да.

Я не собиралась бежать.

– Один вопрос.

Я знала, что он не мужской шовинист (и не дурак), поэтому мне был известен ответ, но все же я хотела его услышать.

– Ты хочешь, чтобы я тебе принесла печенье, потому что считаешь, что я тебе должна подавать, или ты хочешь почувствовать, что о тебе заботятся?

Он не колебался.

– Последняя причина.

– Тогда, – ответила я, – я буду рада это сделать.

Я пошла на кухню, разложила на тарелке несколько приготовленных мною печений, налила в стакан молока и принесла ему с самой теплой моей улыбкой. Он поблагодарил меня и вернулся к своим занятиям, иногда с удовольствием лакомясь печеньем. Это не прислуживание. Это любовь. (И хороший муж будет делать то же для жены.)

Забота ведет нас к еще одному традиционному проявлению женственности. Если дом – место, где человек может получить любовь и признание, то детям он должен дать воспитание – и, поскольку женщины чаще всего выбирают себе роль главных воспитателей, это обычно означает материнство.

Материнство – могучая сила. Прививая следующим поколениям ценности своего народа, еврейские матери сохраняют иудаизм. Вы можете спросить: «Но разве не школа и друзья больше обуславливают интерес в еврейской жизни?» Это зависит от качества материнства. Если под материнством понимают обеспечение едой и одеждой, организацию получения социальных и академических навыков, тогда дети будут приветствовать чужие влияния. Но если кроме всего этого материнство означает любовное внедрение позитивных ценностей не только обучением, но, что важнее всего, примером, тогда мать может иметь самое сильное влияние на ребенка.

Воспитание и образование происходят на разных уровнях. Мои родители старались, чтобы их ценности светского образования, культуры и комфорта доминировали в моей жизни. В то же время они, особенно мать, несознательно внушали более важные убеждения: жизнь имеет смысл, есть абсолютная мораль, и следует всегда верить в себя. Это привело меня к жизни, которая совершенно не похожа на их, но приносит мне огромное счастье. Несознательное влияние моей матери было настолько сильным, что оно подорвало те самые ценности, которые она сознательно хотела в меня внедрить. (Может быть, она жалеет, что не дала мне то, что хотела, но я люблю ее за то, что она мне дала.)

Тем не менее, этот более глубокий, неосязаемый вид формирования человека, как показывают факты, убывает. В 1988 году Бенджамин Спок в знаменитой книге о воспитании детей жаловался: «социальные болезни и трагедии происходят от нашей духовной нищеты», – и констатировал: «наше общество разобщено, распадается». В том же ключе известный педагог, ребецин Ципора Геллер, однажды сказала: «в шестидесятые и семидесятые годы люди приходили к иудаизму в поисках духовности, сегодня они ищут морали». Большая часть западного мира порой похоже на покрытое воском яркое яблоко, которое гниет внутри. Единственное решение – вновь утвердить и усилить влияние на детей. И у матерей в этом ключевая роль.

Осознание роли материнства должно обратить наше внимание на будущую семейную жизнь. Если вы и муж планируете работать целый день, поместить детей на целый день в сад, на попечение нянек или предоставить заботиться самим о себе, уделять им час или два только в конце дня (если у вас останутся на это силы), подумайте дважды. Детям нужно качественное время, но им еще нужно количество времени. Если любящие дедушка с бабушкой или постоянная нянька, которые разделяют ваши взгляды и ценности, могут помочь, все равно дети обращаются к маме и папе. И дети не учатся самым важным вещам в жизни и не радуются достаточной близости с родителями благодаря маленьким порциям концентрированного внимания, каждая из которых «предположительно несет концентрат хорошего родительского воспитания», по словам Джудит Валлерштейн и Сандры Блэйксли (авторов книги Хороший брак. ) «Дети не покупаются на идею о качественном (кратком, но интенсивно направленном на них) времени. Они достаточно глупые, им нужно само по себе время, а не только целевое время сна, время еды, время рассказа, время игры. Им еще нужно время, чтобы просто побыть вместе, не глядя на часы. Они не соблазняются родителями, которые только им читают, как бы это все красиво ни было представлено, считая, что им слишком мало помогают, и испытывают потребность проводить с родителями больше времени». Дети нуждаются в постоянном присутствии родителей, потому что многому учатся, впитывая, будучи рядом в течение дня с тем, у кого они могут усвоить, что такое жизнь.