Олег Мельник - Книга Тьмы

Вся команда ожидала чего-то грандиозного от наступающих времен. Продвижением проекта занялись настоящие профессионалы, и хотя не все участники поддерживали такой ход, но уверялись в его необходимости. Мы вкладывались в музыку как никогда раньше, целые сутки проводили в студии, слушали советы. Те речи, которые в свое время говорил нам Алекс, казались детской наивностью по сравнению с реальным опытом и знаниями Гриши. Но стоит отдать Алексу должное – он впитывал слова настоящего директора, старательно все запоминал и менялся буквально на глазах. Алекс превращался в человека, знающего точно, чего он хочет и как к этому прийти. Его уверенность подкупала и вдохновляла остальную команду. Авторитет, который Алекс накопил среди музыкантов, вынуждал нас слепо доверять его решениям, так что даже Сергей перестал спорить по каждому случаю.

«Пришествие» неумолимо надвигалось. За две недели мы подготовили свой номер, костюмы, подобрали новые инструменты. Волнение усиливалось с каждым днем. Накануне выступления с Димы перестали сыпаться глупые шуточки – он целый день был очень замкнут и мрачен. Сергей на это время перенял роль скомороха, но в таком образе выглядел крайне нелепо. Игорь много разговаривал на разные отвлеченные темы, Алекс казался собранным. Наверно, только я жаждал с нетерпением попасть на сцену, чтобы хоть на время избавить голову от Тьмы и прочей мистики.

Фестиваль открывался седьмого июля и заканчивался десятого. По графику выступление «Скальда» начиналось в день закрытия «Пришествия» в пятнадцать двадцать и заканчиваться в пятнадцать пятьдесят. Еще до рассвета мы погрузились в «Газель» и отправились по трассе в сторону Воронежа. С собой взяли гитары (это понятно), барабанную установку в разобранном виде, Гришу и две просторные палатки на всякий случай. Дорогу я совершенно не помню – меня сморило после получаса езды. Проснулся я, когда Солнце уже весело блестело в зените, а по трассе, обгоняя «Газель», то и дело неслись автомобили с развевающимися пестрыми флагами, гремящей из открытых окон музыкой и веселыми пассажирами, машущими всем участникам движения. Не доезжая до Воронежа, Алекс свернул к какой-то деревне, некоторое время двигался в сторону населенного пункта, а затем съехал на грунтовую дорогу, ведущую в лес.

«Газель» вклинилась в узкий поток снующих туда-сюда автомобилей и автобусов. Разноцветная змея петляла по неровной местности, взбиралась по холмам, переправлялась через деревянные мостики над ручейками и пропадала где-то в жиденьком лесу. А за лесом вырастал палаточный мегаполис. Сотни тысяч людей вдруг съехались сюда со всей России, СНГ и Европы, чтобы взорвать степенную жизнь провинции.

Алекс разместил «Газель» на парковке для музыкантов и мы направились к специальному КПП, расположенному недалеко от Большой сцены. Гриша предъявил охране пропуска, взамен нас наградили подготовленными бейджиками в конверте. После КПП располагался небольшой палаточный лагерь из одинаковых белых шатров – один из них предназначался для «Скальда». Под куполом шатра разместилась небольшая столовая – по-другому и назвать нельзя, ибо кроме пластиковых столов (густо заставленных фруктами и напитками) и стульев там были только зеркало на ножке-раме, вентилятор и вешалка для одежды. Гитары и синтезатор музыканты взяли с собой, а барабаны под присмотром Гриши отправились на сборку.

Что происходило по ту сторону сцены – было страшно представить. Земля гудела от басов, крики тысяч глоток сотрясали воздух. Весь шум фестиваля доносился глухо, так что в своем шатре-гримерке мы чувствовали себя, будто на другой планете, и от главного действия нас разделяют несколько парсеков. И это успокаивало. Действительно, было страшно. Полтора года назад «Скальд» начал свой музыкальный марафон, удачно преодолевал короткие дистанции, и теперь ему предстояло соревноваться с более искусными бегунами. Это был «час Х» для всей команды. Я проигрывал в голове наши песни и находил их скудным убожеством. Выходить с этим на сцену главного события лета было чистым безумием. До выступления оставалось два часа. Это время необходимо было пережить.

Наверно, стоило покончить с музыкой тогда, – думал я. – По крайней мере, не пришлось бы наблюдать, как все усилия проваливаются в бездну…

Остальная команда была солидарна со мной. Ребята молча жевали апельсины, Сергей вяло брынчал на гитаре. Я видел, как они вздрагивали при каждом взрыве криков на поле.

В палатку вернулся Гриша и, обведя команду глазами, понимающе улыбнулся:

– Посидите, я сейчас.

Появление директора как будто сняло оцепенение. Первым ожил Сергей.

– Чо делать будем? – спросил он.

– Да ничо, – отозвался Дима. – Постоим, анекдоты расскажем.

– Хватит гнать, пацаны, – сказал Алекс. – Сейчас выйдем и все нормально сыграем. Как в студии. Что мы, на концертах не выступали?

– На концертах, а не на… вот этом, – Сергей указал рукой в сторону выхода из шатра. Полог тут же откинулся, впустив Гришу. В руке директор держал запотевшую литровую пластиковую бутылку без этикетки. Гриша широким шагом подошел к столу, вытащил из пакета пять одноразовых стаканчиков и четкими движениями разлил в них прозрачную жидкость.

– В последнее время даже для vip-зоны не делают исключений, – как бы оправдываясь, известил Гриша. – Так что, кому надо, запасаются заранее.

– Водка? – на всякий случай спросил Сергей.

– Именно, – кивнул директор. – Конечно, жарко, но она вас расслабит.

Водку закусили лимоном и откинулись в креслах, ожидая результата.

– Вроде помогло, – улыбнулся Дима.

– А мне что-то не очень… – протянул Игорь.

– Да тебе лишь бы нажраться, – обвинил его Дима и оба разом засмеялись.

Гриша повторил свой маневр со стаканами и бутылкой.

– За удачное выступление! – сказал тост Алекс, и холодно-горячая жидкость провалилась в желудки.

Гриша посмотрел на часы:

– Переодевайтесь. Пора выдвигаться.

Костюмы у нас были пестрые – дизайнеры сшили что-то среднее между одеянием средневекового барда и нарядом неформала из нулевых. В итоге из меня получился какой-то пират: фиолетовая шляпа с пером, того же цвета камзол без рукавов с высоким воротником и ярким фениксом на спине, белая кружевная рубаха, увешанные цепями черные ботфорты, полосатые штаны и ремень с увесистой бляхой в форме черепа. Все это добро плотно прилегало к телу, давило, стесняло движения и вызывало интенсивное потоотделение. На остальных музыкантах были похожие костюмы, различались они лишь расцветкой и рисунком на камзоле. Я подошел к зеркалу и остался доволен результатом. До этого я боялся, что буду выглядеть как Робин Худ.