Олег Мельник - Книга Тьмы

– Что они делают, – прошептала Вика.

– Здесь – одиннадцать, предавших народ и учение Иисуса Христа. Те, кто не только сам себя все больше погружал в клоаку грехов, но и поощрял их распространение. Убийства, воровство, жестокость, предательство, алчность, ложь и сексуальные извращения – это лишь часть из списка содеянного этими людьми. Они и подобные им притягивают к мирной земле войско Сатаны и отворачивают светлый взгляд всемилостивейшего Спасителя. Представители коррумпированной администрации и предавшего веру духовенства, жадные бизнесмены и лицемерные стражи порядка. Мы нашли их, с божьей помощью. И никто впредь не укроется от нашего праведного суда! Мы вернем милость Господа и порядок!

Теперь уже не было удивления и недоверия в глазах собравшихся. Теперь они всецело поддерживали Святых Отцов. Любой, кто в Смутное Время сможет дать людям правдоподобный ответ, получит власть управлять ими. Поэтому Смутное Время никогда не кончается на нашей земле.

– Останови их, – шептала мне Вика. – Это же безумие, они ничего не знают. Эти люди на столбах не заслужили такой ужасной смерти. Они, может быть, и виноваты, но… только не так. – По ее щекам катились крупные слезы.

Те, кто захотят обманом уверить в своей правоте, будут рисовать оппонента в самых черных, мерзких, отталкивающих тонах. А себя преподнесут святыми и облаченными в белоснежные одежды. Ибо заставить – их главная цель, превышающая правду. В то время как истина – бесцветна. У этих людей нет ничего кроме своих иллюзий и желания впарить эти иллюзии другим. Если темнота скрывает, то яркий свет может только ослепить.

– Молитесь за их души, – вещал Отец.

– Один столб пустует, – напомнил я. – Вероятно, они ждут кого-то, и не будут пока начинать церемонию.

Но казнь отсрочивать никто не собирался. Может быть, у Отцов возникли некоторые «закулисные» проблемы, связанные с двенадцатым участником аутодафе? Оратор отошел в сторону и отдал «сцену» новому действующему лицу – монаху, с ног до головы облаченному в черную рясу, голову его скрывал глубокий капюшон. В руках монаха пылал чадный факел – Отцы, как приверженцы догм, решили далеко не отступать от средневековой традиции сожжения. Люди на столбах яростно кричали и дергались, стремясь вырваться из пут. Ожидание своей смерти, своей жуткой смерти в огне полностью лишало их рассудка.

В динамиках снова зазвучал хор голосов. Но это были уже не дети, славящие Христа, а густые голоса Отцов, читающих молитву:

– Да воскреснет Бог, и расточатся связи Его, и да бежит от лица Его ненавидящие Его…

– Пожалуйста, – шептала Вика.

Страж никогда не вмешивается во внутренние дела людей. Но я больше не считал себя Стражем. Плюнув на все возможные последствия, я отправился в Тень, чтобы спасти бедняг от лютой смерти.

Пространство исказилось, точнее – вернулось в исходное состояние, и то, что я увидел, глубоко меня поразило: в толпе на улице Невинки собрались сотни демонов самых разных визуализаций. Тех же самых демонов, с которыми совсем недавно бились мои воины. Они находились в толпе, они стояли возле эшафота. Теперь стало ясно, куда делись те исчадия Хаоса – они затерялись в людской массе. Демоны использовали страх людей, чтобы подчинить их себе. Воины братства наблюдали за происходящим в стороне, им не было никакого дела до человеческой возни. Главной целью Стража было отразить атаки Хаоса, если Тому вздумается вновь напасть на город.

– Константин! – воззвал я к воеводе. – Почему вы стоите? Почему не зачищаете город? Демоны здесь, они среди толпы! Битва еще не окончилась!

– Здесь нет Хаоса, Князь, – спокойно ответил Константин. – Здесь только люди, превратившиеся в чудовищ.

Как же они не видят их? Стражи что, ослепли? Это ведь не люди, это Хаос!

Броня Князя на мне представляло собой жалкое зрелище. Некогда идеально подогнанные латы, защищающие с ног до головы, были цельным монолитом на теле. Теперь это был наспех скованный доспех с огромными трещинами, через которые сочился свет внутренней энергии. Стоило больших усилий удерживать пластины вместе, чтобы бронь не развалилась на части. За мной тянулся целый шлейф из кусков рассыпающегося доспеха.

Пробираться сквозь толпу в Тени было намного проще. Я оказался у эшафота раньше, чем монах-палач успел поднести свой факел к первому костру.

– …Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут беси от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих, радуйся Пречестный и Животворящий Кресте Господень… – продолжал читать молитву хор Отцов, и жужжащий шепот толпы вторил им.

Я устремился к монаху, полный решимости прервать аутодафе, как вдруг кто-то с силой схватил меня сзади и рванул на себя. Я упал. Надо мной выросли двое ликующих демонов. В отличие от исчадий Хаоса эти твари казались менее проворными и не столь смертоносными. Я сразу понял, что это люди с заключенными в них частицами Врага. Почти такое же существо я встретил и в захваченном террористами доме Вики. При этом они видели меня, не находясь в Тени.

Я намеревался бороться с получудовищами, выхватил свой меч, но тот лишь натыкался на живую плоть, не причиняя ей никакого вреда. Мне вспомнилось мое первое знакомство с этим оружием, когда я хотел проверить лезвие на остроту, но оно оказалось неэффективно тупым. В мире материи мое оружие не действовало. Если осьминога в захваченном доме и подобных созданий удавалось сразить, то лишь потому, что я ясно видел в них источник Хаоса. В Отцах же Его доля было несоразмерно мала, так что обнаружить ее, прицелиться и нанести удар было почти невозможно без должной настройки. Враг рассчитывал именно на это.

Попытка подчинить полулюдей своей воле тоже провалилась – Хаос цепко держал соответствующие нити Судьбы и отдавать управление никому не собирался.

Борьба с полудемонами вызвала стремительное разложение доспеха Стража на мне. Я был зол, я был в отчаянии. Чувство обреченности вливало в меня силы для того, чтобы я смог справится с угрозой. Энергия во мне катастрофически росла, броня разваливалась массивными кусками. Моя спасательная операция провалилась и грозилась появлением нового Феникса. Я бы с радостью выпустил его наружу, пусть уничтожит здесь все. Но среди толпы находилась Вика с дочкой. На их жертвы я не готов был идти.

Единственное, что оставалось – это покинуть Тень. Самоубийственное решение.

В лицо ударил зимний мороз, правая щека прижималась к чему-то холодному и мокрому. Я лежал на площади, придавленный грузом двух Отцов. Хор продолжал надрывать динамики, монах поджег первый костер и теперь двигался к следующему.