Виктор Довженко - Белые гондолы. Дары Отступника

Я так углубляюсь в чтение, что прихожу в себя, только услышав рядом голос, который мгновенно заставляет меня забыть об интересной статье и выронить журнал:

– Добрый вечер, вы заняли хороший столик!

Я вскакиваю на ноги и оказываюсь с Ней лицом к лицу. Обычно веселые зеленовато-серые глаза смотрят немного настороженно, тонкие пальцы поправляют волнистые темные волосы.

– Меня зовут Лиана. Видите, больше никаких тайн! А как вас называть, святой отец или брат мой?

– До святого мне так же далеко, как до Млечного пути, а братом для вас мне хотелось бы быть меньше всего на свете. Давид, – представляюсь я, церемонно поклонившись. Сняв с плеч девушки тонкий вельветовый плащ, я вешаю его на рог антилопы, заменяющий в кафе вешалку.

Я зову официантку, и Лиана заказывает коктейль и ягодный слоеный пирог. Я прошу бокал красного вина и сыр. Лиана удивленно улыбается. Она удивительно мила в темно-синей шелковой блузке с наивными пасторальными вышивками. Близость ее смуглого, как у большинства горожан, лица, с правильными, немного резкими чертами, превращает этот вечер в какой-то чудный сон из гофмановской сказки.

– Вы прямо францисканец! – смеется она. – Помните братца Тука из Робина Гуда?

– Что вы, я далек от излишеств. А от разбойников тем более.

– Кстати о разбойниках, – она стала серьезна, – вы верите, что им могут помогать какие-нибудь потусторонние силы?

– Ну, я думаю, что каждому из нас в то или иное время помогают или мешают незримые силы. И разбойники уж точно не исключение.

Приносят мое вино и ядовито-зеленый напиток Лианы. Под бумажной лампой, на темном лаке стола ее бокал светится загадочным изумрудным светом. Я все больше ощущаю себя студентом Ансельмом из «Золотого горшка».

– Вам нравится это место?

– Да, здесь уютно и вкусно. Только зебру жалко, – улыбается она.

– Не думаю, что это действительно зебра.

Я обращаюсь к проходящей мимо официантке:

– Ведь там, на стене, крашеная коровья шкура, да?

Та равнодушно отвечает:

– Коровья.

Лиана смеется. Потом говорит уже серьезно:

– Понимаете, я участвую в тоннельных гонках. Вы о них слышали?

– Раньше не слышал, но видел в субботу. Один из ваших меня здорово искупал! Окатил водой, когда поворачивал перед Островом.

– Вы о катере, который искала полиция? Надо же, вы его видели! Они всех девушек с гондол опрашивали, знаем ли мы, где он спрятался. Но это не наши, мы не на катерах гоняем…

– По крайней мере, скорость они точно любят.

Лиана словно оправдывается:

– Так вот, гонки проводят раз в месяц, ночью, когда весь город спит, и никому повредить они не могут. Знаете станцию «Док»?

– Я все станции хорошо знаю.

– Правда? Так вот там, собственно, расположен док. Огромный ангар, в нем стойла для гондол, стапели, мастерские и так далее. В доке есть большой грузовой лифт, на нем мы опускаем байки на гонки.

– Байки?

– Вы на море были? Ну, аквабайки, водные мотоциклы.

– Ааа, ясно. А как с полицией?

– Ну, есть там свои люди, они прикрывают. Я не очень в курсе, я же просто гонщик. До недавнего времени все проходило просто отлично. Представляете, каково на байке в тоннеле мчаться под восемьдесят, на поворотах обходить других – некоторые из них падают в воду, рев моторов такой, что весь следующий день уши ничего не слышат!

Лиана сопровождает свою речь плавными жестами, словно исполняет индийский танец катхак. Я с большим трудом пытаюсь представить ее мчащейся по темному тоннелю, пригнувшейся к рулю маленького байка, в блестящей от брызг воды кожаной куртке с заклепками.

– А обвала вы не боитесь?

– Да нееет! Вы же стены тоннелей видели, щупали? Они ведь даже не вырезаны, а выжжены каким-то лазером, что ли. Срез зеркальный, и швов нет. В доке говорят, что они любое землетрясение выдержат!

– Хорошо, а дальше?

– Вам, конечно, все это не близко. Но в последнее время мы столкнулись с чем-то необъяснимым и пугающим, тут нужна помощь человека, знающего, например, как бороться с привидениями.

Я вглядываюсь ей в глаза, пытаясь понять, серьезна ли она, или подшучивает надо мной. Но разгадать загадку, прячущуюся в глубине зеленоватых глаз Лианы, не так просто.

– Ну, Лиана, мы же с вами не в Кентервильском замке!

Тут она резко хватает меня за руку, расширив глаза, и шепчет:

– Давид, над вами зависла огромная черная тень!

Улыбаясь, я поворачиваюсь назад. Неровно оштукатуренная оранжевая стена за мной, конечно, пуста. Я перевожу взгляд обратно на девушку, и вижу, что она покатывается со смеха.

– Испугались? Мы тоже напугались на прошлых гонках, но там все происходило не в кафе, а в черном древнем тоннеле. Это, пожалуй, пострашнее любого замка. Там были и тени, и голоса довольно странные. Вы же знаете, какое там эхо! И самое главное, что одну нашу девушку похитили!

Я ошарашено восклицаю:

– Ничего себе! А вы сообщили в полицию?

– Нет, она нашлась, правда, совсем в другом месте, уже на поверхности, и сильном шоке. До сих пор дома сидит, почти никуда не выходит.

– И что она говорит, что с ней случилось?

– В гонке она сильно вырвалась вперед, потому что за ней столкнулись сразу несколько байков. Когда она проезжала мимо «Головы», ее что-то сильно ударило, она упала в воду, и больше ничего не помнит. Очнулась наверху, в районе кирпичного завода, мокрая и замерзшая. Еле-еле дошла до дома, очень простудилась еще.

– А почему вы все-таки не заявили об этом?

Она вздыхает и картинно поднимает к потолку взгляд.

– Давид, как вы не понимаете, гонки же тогда прикроют, будет скандал, да и меня гарантированно уволят. И к тому же, как и везде, тут замешаны деньги. Букмекеры, большие ставки. Это единственное место в городе, где, ну…некоторые люди…могут прилично поставить.

К нам подходит уставшая официантка. Только сейчас я замечаю, что в кафе мы остались одни, большие часы с настоящими оперенными черными стрелами вместо стрелок показывают без пяти минут полночь. Я расплачиваюсь, и мы выходим на улицу.

– Я никак не подозревал, что на нашем Канале кипят подобные страсти. Еще и нелегально, к тому же.

Лиана вопросительно смотрит на меня:

– Зря, наверное, я вам рассказала это?

Она достает из сумочки маленький блокнот, что-то быстро записывает в нем, вырывает страничку и протягивает мне.

– Это мой домашний телефон.

Немного помедлив, она добавляет:

– В пятницу у нас снова гонки, пойдете со мной? Хотя, конечно, вам нельзя…

– Почему же, я приду. Когда вам позвонить?

– Накануне. Спасибо. Извините. Вот мой дом, до свидания!

Только сейчас, когда стройный силуэт в светлом плаще скрылся в дверях подъезда, я понимаю, что так и не рассказал ей о причине своего внешнего вида в субботу. Странно, почему она не спрашивала меня о моей «близости к Церкви»? Из легкомыслия? Или рассеянности? Приятно думать, что может быть, ей не очень хочется, чтобы я оказался человеком, вступившим на монашескую стезю.…