Василий Торпаев - Посмотри на небо

– Видишь, маятник сам крутится и показывает, что здесь есть газ?

Я видел, что маятник действительно вращается, но со стороны казалось, что Бутанович просто крутит его рукой.

– Как маятник может вращаться сам? – спросил я.

– Точно не знаю, – отвечал профессор, – но прямо сейчас я бесспорно чувствую, словно кто-то управляет моей рукой, я получаю обратную связь, задавая свои вопросы. Я могу спрашивать что угодно о месторождении, которое ищу: о глубине залегания пласта, его объёме, могу определить контуры газового или нефтяного пласта в разрезе по глубине, химический состав и так далее.

Я смотрел на профессора. Маятник в его руках был универсальным информационным инструментом. Бутанович «опрашивал» очередной объект на карте и задавал свои вопросы.

– Этот пласт содержит нефть?

Маятник чертил вертикальную линию, означающую «да». Отложив маятник в сторону, профессор записал ответ на бумаге.

– Этот пласт нефти содержит примеси серы?

И вновь маятник из спокойно висящего состояния перешёл в уверенное вертикальное раскачивание. Теперь нужно было определить, сколько процентов примесей серы в этом пласте нефти.

– Больше 1%? – «Да».

– Больше 1,5%? – Вновь, «Да».

– Больше 2%? – Маятник ответил «нет», перейдя в горизонтальное качание.

Затем профессор расчертил лист бумаги на сектора и написал цифры: 5, 6, 7, 8 и 9. Попросив маятник указать точно, сколько десятых долей процентов примесей серы, профессор поместил руку с маятником над цифрами. И маятник отклонился в промежуток между цифрами 5 и 6, ближе к 6.

– Вот видишь, примесей серы от 1,5 до 1,6%. Можно было бы и дальше детализировать, хоть до тысячных долей процента, – сказал довольный профессор.

Мне нравилось подолгу наблюдать за процессом работы профессора. Во время «запросов» он был очень сосредоточен, мог работать часами, не спать ночами, а поспав несколько часов, опять принимался за работу. Мне показалось, что он… спешил, что ли, боялся не успеть запросить информацию и был рад, что его топографические карты, цифры, записи – всё это в конечном итоге не пропадёт, а будет приносить пользу человечеству. Как потом выяснилось, именно из-за своей способности получать информацию от маятника профессор ушёл из нефтяного исследовательского института: не смог спокойно смотреть, как «спят» его коллеги, пользуясь, с его точки зрения, технологиями прошлого века для разведки запасов нефти, нарушая экологию, осуществляя бурение сотен неудачных скважин. И, как ни странно, уважаемый человек, профессор стал по большому счёту почти отшельником: его мало кто понимает и никто из коллег не поддерживает. Теперь я стал осознавать, насколько профессор уверен в своей миссии: он вложил почти все свои деньги в покупку компьютеров, плоттеров, снял офис, готов к открытому сотрудничеству с Александром (и со мной). Александр убедил профессора, что сможет привлечь инвесторов и выгодно продать все наработки по нефти и газу. Да что тут говорить, если подтвердится хотя бы один случай, одно новое, ранее неизвестное месторождение, то желающие сотрудничать с нами будут «стоять в очередь». Наш совместный бизнес стал бы для всех нас «двигателем», и мы договорились, что потенциальные инвесторы, вложив относительно небольшие средства в бурение по указанным координатам, смогут убедиться, что наша новая организация имеет информацию о запасах воды и нефти по всему миру, ну а для меня и Александра это было бы проверкой профессора, что он действительно обладает способностью «видеть сквозь землю».

С каждой секундой желание самому прикоснуться к таинству «работы» с маятником росло. Я спросил тогда профессора:

– А можно и мне этому научиться, вот так вот: задавать вопросы, получать ответы, или это даётся только избранным? С кем на самом деле Вы общаетесь?

И опять, даже от человека, владеющего, как мне казалось, ключами от всех дверей, я не получил точного ответа, с кем он общается. Сам профессор по-прежнему считал, что имеет доступ к некоему «информационному полю Земли» и что там есть все ответы. Но на просьбу научить меня – не отказался. Профессор показал мне, как нужно держать руку, и предложил мне самому почувствовать, смогу я «договориться» с маятником или же нет. Для этого он сказал: проведи на бумаге линию по вертикали и подпиши эту линию «да», а по горизонтали начерти линию и подпиши её «нет», а после задай простой вопрос от своего лица, спроси: «Маятник, могу я получать информацию от тебя, разрешено мне или же нет?» Разумного хода мыслей я никогда не терял, и мне было очень интересно: либо у меня ничего не получится, и я просто соглашусь, что профессор – уникальный человек, либо, чего скорее всего не произойдёт, я каким-то образом почувствую этот ответ от маятника… Была не была.

Я взял в руку нить с кусочком заострённого металла, вытянул её, закрыл глаза и просто спросил, мысленно (обращаясь к маятнику и стараясь при этом не засмеяться): «Маятник, можно ли мне “поработать” с тобой?» – и через несколько мгновений ощутил, что внутри у меня происходят какие-то изменения. Словно короткие, едва уловимые электрические импульсы побежали у меня от головы, через плечо, руку, к кисти с зажатой нитью, а маятник стал медленно, но уверенно качаться как раз по вертикальной линии с подписью «да».

И Александр, и профессор Бутанович очень обрадовались, стали меня поздравлять с успехом, но я, конечно, не поверил самому себе, поэтому было решено повторить эксперимент. Я остановил маятник, вновь вытянул руку, закрыл глаза и ещё раз задал свой вопрос. На этот раз импульсы были даже чуть более сильными, а нить сразу же стала «рисовать» вертикаль. Мои внутренние ощущения были настолько необычны, что я не знал в тот момент: радоваться ли мне, или это просто гипноз, и как реагировать на то, что происходило со мной и вокруг меня?.. Воодушевленный новыми ощущениями, я продолжил задавать вопросы и с каждым часом вопросов внутри меня становилось всё больше. Что за сила заставляет руку отклонять маятник? Есть ли вообще эта сила? Можно ли задавать серьезные вопросы и можно ли доверять ответам… маятника?

Всё вроде было правильно, в нашем с Александром деле всё шло к тому, чтобы «выйти из тени», с первым же результатом заявить о себе и доказать окружающим, которые не верили ни во что, что можно работать на другом уровне. К команде наших единомышленников присоединился ещё один талантливый томский учёный, по фамилии Ветров. Как и прежде, Александр, будучи знаком с Ветровым и его идеями, поручил мне разобраться в его разработках, чтобы применять их в будущем деле. Среди достижений учёного было создание машин нового типа по разделению сред на фракции путём высокоскоростного завихрения: так, он мог осушать и очищать воздух, например на промышленных предприятиях, а также осушать газы, разделять жидкостные и газо-жидкостные смеси. Он разработал машины для отопления помещений без ТЭНов, путём разделения воды на горячую и холодную, просто заставляя её проходить через хитро закрученные конструкции – в результате вода приобретала скорость в сотни метров в секунду и меняла свои свойства. Это был новый подход к работе, экологически чистый и очень простой… Учёный показал мне чертежи будущих установок для разделения попутного нефтяного газа на чистый газ и углеводородные фракции, для очищения сточных вод, для кондиционирования воздуха… Я просто «купался» во всей этой новизне и в тех возможностях, которые открывались на горизонте…