Вячеслав Васильев - Чёрно-белое небо душевнобольного поэта. Стихотворения

Человек предстаёт незаконченной песней, звучащей
В гробовой тишине сквозь хрипенье пластинки, покрытой
Сотней ям и канав. Пока есть ещё силы вращаться
И терпеть скрип иглы, ни один не умолкнет. Парите
Над замёрзшей рекой нотным станом, скрипичною чайкой,
Расставляя бекар над мостами, прибитыми к снегу.
Здесь, над жизнью чужой то ли радостной, то ли печальной,
Ясно видно, что смерть не является вдруг к человеку
Расхотевшему жить, разносясь по окрестностям джазом.
Как задумчив минор, как печальны его обертоны.
Наши жизни звучат в тишине мирозданья все, разом,
И, замолкнув, одна не сломает иглу граммофона.

Закрой глаза и отправляйся к морю,
Неспешно так по берегу иди.
Пускай вода солёная размоет
Твои следы.

Шагай вперёд, вдыхая сладкий ветер,
И не смотри украдкой на часы.
Пусть самым опечаленным на свете
Давно прослыл.

Теперь кричи, как раненный спартанец
В глубокой пасти грозных Фермопил,
Изрезанный, исколотый мечами
Упал без сил.

Вгрызаясь в землю и борясь с приливом,
Не поддавайся панике, мой друг.
Старайся быть весёлым и счастливым
Для всех вокруг.

Пусть от воды и слёз совсем намокло
Распятие на сдавленной груди.
Но у тебя, хотя жизнь и жестока,
Всё впереди.

Человек никогда не поймёт безграничной любви
Параллельных прямых, не способных коснуться друг друга,
На вопрос «Ты со мной?», отвечающих тихое «Oui»
На французский манер, будто в центре Парижа. Откуда
Мы приходим сюда, в этот мир, не лишённый чудес?
Что важнее – зачем? Эх, найти бы на это ответы.
Веря только в любовь, я прошёл бы по жизни и без
Этих дум по ночам. Но я выбрал дорогу поэта,
А стихи не дают жить беспечно, стучаться в сердца,
Без конца задают сотни новых и новых вопросов
И стирают на миг всё живое с простого лица,
Когда мысль родилась в напряжённых извилинах мозга.
Не дождавшись утра, веки сами смыкаются. Да,
Не познать нам любви параллельных прямых. Есть желанье
Свою жизнь прожить так, чтоб после не смыла вода
С этих улиц следы, что оставил я здесь на прощанье.

Ты вечно волос красила черникой,
Стреляла в сердце взглядом полным света.
Прекрасна, лучезарна, многолика —
Ты пахла начинающимся летом.

Я жёг стихи, нас в холод согревая,
Хранил угли, как память, месяцами.
И письма твои шёпотом читая,
Кормил цветы счастливыми слезами.

Кусались дни разлукой ядовитой,
Но жизнь казалась светлой и спокойной.
Мной чаша одиночества испита
Вся, до последней капли. Я влюблённый! —

И нет обмана этого сильнее
На маленькой планете синеокой.
Любовь, как жизнь – рождается и тлеет,
Но свет в груди сияет ещё долго.

Шум вагонов метро,
Свет реклам бьёт в глаза среди ночи.
А вокруг никого,
И погода сегодня не очень.
Я проснулся, теперь
Огорчаться – великая глупость.
Добрый день, моя жизнь!
Добрый день, моя славная юность!

Сильно пахнет весной,
Хоть и снег до сих пор не растаял,
И плывёт над землёй
Грохот полупустого трамвая.
Открываешь окно
И впускаешь простуженный ветер,
Только сделаешь вдох —
И ты самый счастливый на свете.

Будто просто забыл
Обо всём, что печалило душу,
И внезапно открыл,
Что кому-то ты стал очень нужен,
Будто смерть не придёт,
Будто мы в этой жизни навечно…
Только время не ждёт,
И оно чересчур быстротечно.

Неужели теперь,
После стольких безумных страданий,
Бесконечных потерь,
Не случившихся важных свиданий,
Неужели теперь,
После страшного, злого ненастья
Обрету, наконец,
Я своё неподдельное счастье

Значит Бог всё же есть,
Значит жизнь ко мне справедлива.
Это лучшая весть,
Что меня до сих пор посетила.
Так устал я кричать:
«Жизнь, постой! Ну куда ты несёшься?»
До свиданья, печаль, —
Я надеюсь, что ты не вернёшься.

Всё забыть и простить,
Убежать, раствориться средь улиц,
Переждать, пережить.
Посмотри! Вот и птицы вернулись.
Не зови, не проси
И не плачь, схорони в себе трусость.

Добрый день, моя жизнь!
Добрый день, долгожданная мудрость!

Водить рукой по локонам твоим,
Влюбиться в простоту твоих страданий,
Представить солнце чем-то ледяным
В реальности огромных расстояний,
Кричать во сне, когда тебя в нём нет,
Поставить дома сотни старых снимков,
Где нам двоим всего по двадцать лет,
И солнце светит меньше, чем улыбки.

Тихо ястреб сидит на некрепком плече оборванца.
Не боится малец, не боится без глаза остаться.
Занимается день, только ветер колышет пшеницу,
Занимается день, и лишь ястребу с парнем не спится.
Нынче нет облаков, на виски давят серые тучи.
Даже в меру худой, ястреб всё ж остаётся могучим.
Дорогая земля, не привыкшая спать на рассвете,
Дикой птицей кричит о несчастном и юном поэте.
Оборвать её крик – значит сразу столкнуться со злобой.
Утро дышит росой, утро дышит приятным ознобом.
Мальчик плачет навзрыд, глядя преданным взглядом на землю,
Растворяясь в годах, растворяясь в воде акварелью.
Ястреб знает его, его самые лучшие строки,
Ястреб помнит его одинокие тихие вздохи.
Птица видела жизнь и вернулась в то мрачное лето,
Чтоб сказать: «Не пиши! Не спеши становиться поэтом…»
Только крик его вдруг оказался приятен мальчишке —
Он зарылся в стихи, он зарылся в заумные книжки,
Растворился в себе… И очнулся от боли припадка —
Неизменно худой, лёжа в море ненужных тетрадок.

Я не прошу подачек у любви,
Подобно толпам молчаливых нищих.
Я только лишь пишу тебе стихи
И поглощаю горе вместе с пищей.

Я гол, как ствол декабрьской ольхи,
И мрачен, словно вымершая гуйя.
Мне чудятся во тьме твои шаги
И нежная взаимность поцелуя.

Ты – милая хозяйка моих снов,
От этого в них чисто и уютно.
Готов ли не проснуться? Да, готов.
Я вечность не меняю на минуты.

Как только мир погибнет от тоски,
В раю я попрошу твоей руки.