Ник Лисицкий - Буратино. История стартапера

– Соотечественник? – я насторожился. – Абрамович?

– Нет… Какая-то другая фамилия. Но у них огромные активы: нефть, золото, алюминий, энергетика. Сейчас они инвестируют в Силиконовую Долину. Уже купили несколько проектов, существенно переплатив. Загадочные русские, – он расхохотался. – Но нам это только на руку. К тому же ты лучше сможешь найти общий язык.

Дэвид распахнул большие двери и пропустил меня вперед. Я вошел в комнату, всматриваясь в присутствующих. Двое, сидевшие лицом ко входу, увидели нас и поднялись. Третий расположился спиной. Что-то в нем показалось мне знакомым, но я не успел потеряться в догадках. Он встал и обернулся. Передо мной стоял Александр.

«Бежать, – первая мысль. – Но куда?»

Сзади стоял Дэвид. Пять метров до окна. А там? Стекло и десять секунд свободного падения. Что тогда будет с Евой и ребенком?!

Александр сделал шаг вперед, не только не показывая враждебности, но и не подавая виду, что мы знакомы.

– Good morning, nice to meet you! – он протянул руку и я рефлекторно пожал ее.

После рукопожатий все уселись за стол и Дэвид принялся рассказывать о неповторимости и умопомрачительных финансовых перспективах нашего проекта.

Я же не сводил взгляд с Александра. Игра обрела совершенно иной смысл. Не было необходимости убеждать инвесторов – они уже приняли решение. Но чего будут стоить мне эти новые инвестиции от старых партнеров?

Глупо задаваться вопросом «Как они меня нашли?» Я пошел ва-банк и не слишком прятался.

Что будет дальше? Мне предложат компенсировать долги или заставят сделать тот проект?! Наверняка у выхода из здания уже ждет большой черный джип, который увезет меня на секретную базу. Ребят-программистов подвезут чуть позже, и нам придется создать Whn.tv. Затем нас, может быть, отпустят. А может быть, и нет. От свидетелей принято избавляться. В любом случае, сегодняшний разговор с Евой был последним. И волки мне снились неспроста. Они все-таки меня настигли.

– Борис! Борис! – услышал я голос Дэвида. Он делал большие глаза и звал меня. – Расскажи о нашем проекте и его бурном росте.

Я поднялся, собираясь с мыслями, но Александр жестом остановил меня.

– Той информации, которую вы предоставили, вполне достаточно. Уверен, что у вашего проекта блестящие перспективы. Мы готовы инвестировать. Единственный момент, который нам нужно обсудить: мы не покупаем менее 51 % акций компаний, а вы продаете только 40 %. Если вы готовы продать нам 51 %, мы готовы купить такой пакет за 150 миллионов долларов.

Дэвид посмотрел на меня горящими глазами, но я легонько покачал головой.

– Это очень важное решение, которое нам нужно вынести на совет директоров, вы же понимаете, – сказал он, стараясь скрыть эмоции.

– Конечно, – Александр кивнул, – давайте встретимся в понедельник и обсудим все еще раз. Идет?

– Да. В 9 утра, вас устроит?

– Договорились.

Все поднялись, чтобы пожать руки.

– Если не возражаете, я бы хотел пообщаться с Борисом, – Александр посмотрел на меня. – Пройдемте в мой кабинет.

– Попробуй поднять цену, – шепнул мне Дэвид, и я на ватных ногах поплелся за Александром.

Двери закрылись, он указал мне на кресло, жестом предложил воды. Я так же, жестом, отказался.

– Понимаю, что ты сейчас думаешь, – улыбнулся Александр. – Но расслабься. Прошлое забыто. Если бы мы хотели тебя убить, то давно бы это сделали.

– Думаю, вы хотите не убить меня. Вы хотите, чтобы я закончил тот проект.

– Тот проект? – Александр рассмеялся. – Нет, что ты. Мы купили его не для того, чтобы запустить, а для того, чтобы никто другой никогда не смог запустить нечто подобное. Мы получили концепцию и технологию, оформили ее международными патентами и теперь, даже если YouTube решит развиваться в этом направлении, – у них ничего не получится. В мире никогда не будет общественного телевидения подобного формата. Это было нашей целью.

– А смерть Пети?

– Досадная случайность, – он отмахнулся. – Дикость какая-то, что в подмосковном лесу волки нападают на людей. Нелепая смерть… Но мы здесь ни при чем. Если бы ты не бежал очертя голову, то скоро понял бы, что с нами можно работать. Купил бы дом на Рублевке, Bentley, женился на какой-нибудь актрисе или на этой своей, Маше. Dolce Vita!

– Но если вы не хотели делать проект, то вам пришлось бы сказать об этом…

– Конечно, мы бы сказали. Или просто похоронили бы его в процессах согласований, утверждений и доработок. Не суть важно. Все было бы нормально. Но ты бежал. Тебя немного пощипали, – он ухмыльнулся, – и в итоге ты остался с тем, с чем был. То есть ни с чем. Но, – он поднял палец, – ты молодец! Не сдался. Создал новый проект, лучший, чем предыдущий. Уважаю!

– Хотите похоронить и этот?

– Нет! Теперь наоборот. Хотим, чтобы он стал самым популярным в мире. Это совпадает с нашими интересами. И мы готовы за это хорошо заплатить! Так что, – он поднялся, – вы там подумайте хорошенько, и ждем в понедельник.

Я встал и направился к выходу.

– И не делай резких движений, – сухо сказал Александр вдогонку. – Сейчас это как раз не в наших интересах.

Утром прилетел Мэтт. Втроем мы встретились в кафе на 5-й Авеню, чтобы обсудить продажу контрольного пакета акций.

– Нужно продавать, – настаивал Дэвид, обхватив руками большую чашку американо. – Это шанс один на миллион, который нельзя упустить.

– Ты не знаешь этих людей, – пытался отговорить его я, – а мне уже довелось поработать с Александром. Нам не нужен такой партнер.

– Насколько я понял, – вмешался Мэтт, – нам очень хорошо заплатят?

– Более чем хорошо! – Дэвид открыл таблицу с финансовыми показателями компании и протянул Мэтту планшет. – Посмотри реальную оценку и ту, которую они предлагают. Это очень хорошая цена. После вхождения такого инвестора наши доли удвоятся в цене.

– С таким инвестором вы вообще можете лишиться своих долей, – мрачно заметил я.

– Послушай, Борис! – замахал руками Дэвид. – Это у вас в России гангстеры стоят выше закона. Здесь, в США, все по-другому. Забрать наши доли без нашего согласия невозможно. Заставить нас? Мэтт – известный актер! Сомневаюсь, что русская мафия осмелится ему угрожать! Поверь, тем, у кого есть деньги, гораздо проще честно купить наши акции, чем пытаться делать что-то противозаконное.

– Да вы же понятия не имеете, какие у него планы относительно нашего проекта! Как можно отдавать контрольный пакет в IT-стартапе частному инвестору, для которого это непрофильный бизнес?!

– Именно поэтому, – Дэвид понизил голос, – именно потому, что это IT-стартап, нам и нужно принимать их условия. Сто пятьдесят миллионов – большие деньги. Это увеличение капитализации, усиление позиций на рынке, возможность повысить стоимость оставшихся акций, да и вообще – развиваться. Без них мы не протянем и месяца! Мечта любого стартапа – получить несколько раундов инвестирования и, в конце концов, быть купленным какой-то крупной корпорацией. Все работают только ради этого. И вот, у нас есть такая возможность, а тебе что-то не нравится?! Что?