Александр Самбрус - Жара

И еще: глаза у него были с какой-то сумасшедшинкой, это многие заметили, не только жена нотариуса. В целом, несмотря на все эти совершенно несущественные недостатки, а может, и преимущества, жену нотариуса чрезвычайно взволновал тот факт, что вездесущая мадам Гобзалова сразу же положила на него свой глаз. Она, видите ли, решила, что поскольку устроила ему протекцию, за смешные деньги поспособствовала съему хорошенькой квартирки, то ей и все козыри в руки. Повествуя об этих деталях, глаза у жены нотариуса становились колючими, щеки краснели, а руки быстро-быстро двигались в разные стороны.

Таких как Максимилиан в городе потихоньку прибавлялось, но неприязни среди горожан к новоприбывшим не ощущалось – они относились с пониманием к тому, что некоторые северяне не могут ужиться с той воцарившейся у них какофонией. Горожан больше занимали другие проблемы. Хотя до северного соседа было приличное расстояние через это озеро, они прекрасно осознавали пограничный статус своего города, а из средств информации знали, что войска на той стороне, включая как военно-морские, так и авиадесантные подразделения, время от времени приводились в состояние повышенной боевой готовности. Знали они и о том, что в случае необходимости скорость их продвижения – как по воде, так и по воздуху – будет достаточно быстрой. Сомнений в этом не было совершенно никаких.

Итак, события, если верить заявлениям госпожи жены нотариуса, развивались просто замечательно. Правда, был один нюанс, но он поначалу практически не приносил каких-то особых неудобств. Дело в том, что на бирже требовали, чтобы все брокеры ходили в черных, наглухо застегнутых на пуговицы костюмах и в шляпах-котелках. Ибо только в таком старорежимном официальном виде можно было совершать товарные сделки. Представители сельскохозяйственных кооперативов, если брокер не был одет соответствующим образом, напрочь отказывались вступать в товарные отношения. Как и все селяне, они страдали излишней подозрительностью: если брокер не одет как следует, то как знать, не мошенник ли это? Руководство биржи, чтобы подстраховаться, даже решило, что и вне службы брокерам следует обязательно ходить в подобающем виде – исключительно при костюме, оно за этим строго следило, вплоть до увольнения за нарушение. Максимилиан, когда туда устраивался, об этих деталях не знал. Как и не знал о том, что летом в городе устанавливалась эта самая жуткая жара. Но пока, повторимся, стояла чудная теплая погода и особых неудобств ни в чем не прослеживалось.

Единственная закавыка в повествовании заключалась в том, что с данного момента, собственно прибытия Максимилиана в город, вся эта история, как справедливо замечала и даже настаивала на таком своем видении эта несколько взбалмошная дама с бальнеологического курорта, жена нотариуса, все более и более основывалась на отчасти сомнительных городских пересудах, отрывочных заявлений множества задействованных лиц, отдельных письменных свидетельствах, и, таким образом, общая картина получалась достаточно пестрой. И была бы не совсем точной и полной, если бы не попытаться произвести хотя бы какую-то – естественно, непредвзятую – реконструкцию событий. С привлечением как можно большего количества источников информации, а возможно, даже и с непосредственным участием некоторых действующих лиц и, главным образом, самого протагониста. «Да-да, именно с участием самого протагониста!» – тут уж и мама бабушки настаивала самым решительным образом, тем более, что, начиная именно с того момента, когда температура в городе резко пошла на повышение, жена нотариуса уже начинала основательно путаться в своих свидетельствах, а некоторые из них были попросту противоречивыми. Ничего не поделаешь – влияние жары…

Нет, ну кое-что она, жена нотариуса, совершенно точно помнила, ну, например то, что вид у Максимилиана в этом черном костюме был очень интригующим. Когда он попадался на пути, в частности, дородных дам, они непременно приостанавливались – якобы для того, чтобы что-то друг дружке сообщить на ушко или же складку какую на туалете поправить, а сами потом оглядывались в сторону уходящего Максимилиана и весьма живо перешептывались.

– Не думаю, что что-то там такое… особенное они могли придумать… – каждый раз говорила одно и то же жена нотариуса. – Дородным всегда невдомек, как вообще можно таким худым быть. Скорее всего, они весьма определенно высказывались по двум позициям. Первая: «Эх, откормить бы!». И вторая: «Но вот имя какое завораживающее – Максимилиан…» Во всяком случае, мне именно так кажется…

И даже на высшем городском уровне к Максимилиану отнеслись благосклонно, тем более что никаких подозрений относительно его возможной причастности к разведывательным структурам сопредельного государства не возникало. Ну, какой из него может быть северный шпион? Тут у двух крупных чинов – комиссара полиции и начальника службы безопасности – мнения сошлись, а это у них редко случалось.

– Юноша практически – и разведчик? Это еще что за новости? – без тени сомнения заявил на совещании у префекта комиссар полиции.

Начальник службы безопасности в знак согласия закивал головой:

– В тридцать лет можно быть. И в сорок. А в более «продвинутом» возрасте – так и вообще… – добавил начальник службы и свое веское слово. – Даже дедушкой можно быть преклонных лет и вполне успешно вести разведывательно-подрывную работу. Но так, чтобы наоборот… Тут опыт нужен, без него – никак.

– А вот имя, кстати, такое… ну, не совсем, что ли… – вступил в обсуждение старший сержант Вожелка. Его не очень высокое звание, может, и не совсем соответствовало совещанию такого уровня, но он был их непременным участником, как-никак пятнадцать лет именно старший сержант Вожелка отвечал за «наружку» и филеров по всему городу.

– А что? Обычное имя, – совершенно справедливо заметил господин префект. – Для региона наших стран – каждый десятый с таким именем.

– Да-да, я поручал моим людям свериться, – немного потускнел комиссар полиции. – Что правда, то правда – в имени ничего необычного не усматривается, вот только ни единого человека с таким именем у нас, в многотысячном городе, отродясь не было.

– Вот как? Весьма презанятно. – Господин префект и в самом деле был чрезвычайно удивлен.

– Ну вот. Ведь это же очевидно, – стал наступать старший сержант. – Не доведет до добра эта маленькая деталюшка. Того и гляди, хлебнем горя… И так их насобиралось уже, эмигрантских этих…

– Ну-ну-ну… – поспешно перебил его господин префект. Он прекрасно знал, что в таких случаях старшего сержанта лучше перебить в самом начале, не то Вожелку понесет на слишком далекие расстояния. – Смею обратить ваше внимание, что вы иногда сгущаете краски. Я понимаю – у вас работа такая, но все же.