Арест Ант - Как стать контрабандистом 1. Арест

Минусом, и весьма существенным, было то, что, как и почти у всех подобных заведений, расположенных рядом со станциями местных железных дорог, здесь наличествовала просто неистребимая, даже скажу, маниакальная страсть до самого обеда сбагривать ранним жаждущим пташкам подкисшее пиво. Проверено долгими экспериментами. Практичные финны явно с большим пониманием отнеслись к знаменитому «экономично-экономному» совету нашего многозвёздного Бровеносца. 8Дурной пример он как всегда заразителен и не признаёт границ и идейных противоречий. Тут даже не надо заумно тянуть его кустистые брови на лоб. Жаль, но не прокатит наша высшая математика студенческих лет, вводящая в ступор продавщиц пивных баров, когда мы тыкали в табличку на прилавке и громко возмущались: «А вот тут чётко указано «Требуйте долива пены после отстоя пива» 9, тут всё гораздо провинциальнее и прозаичнее.

Оставался выбор за вечно доступным собеседником. Хотя тут и думать особо не надо. Он сразу пал на Herra Sami Repo. То бишь господина Сами по фамилии Репо. Это однозначно и всяко пустая трата времени, но под формулировку мелкий деловой тусняк вполне проходит. И моя совесть будет спокойна и своевременная очистка организма обеспечена. Полный баланс внутреннего и внешнего равновесия. Мой личный кришнаитизм в действии.

Господин Репо, как и ожидалось, чрезвычайно бурно и охотно откликнулся на моё предложение встретиться и пообещал скоро быть. Оставалось только ждать и заранее морально готовиться. Я взял первую пробную кружечку пивка, полюбовался на стойкую пену, грустно оценил слегка проступающий рыбный душок и вздохнул. А ведь сколько раз предупреждала моя незабвенная бабуля: «С утра не бери в рот грязного, а в голову дурного». Ждать непутёвого финна придётся долго, но хоть со всеми удобствами. Сделав первый оценивающий глоток, я стал меланхолично рассматривать ранних посетителей.

Репка, как обычно явившись с большим опозданием, выглядел немного помятым и довольно бледным. Под мышкой у него была зажата чуть ли не метровой толщины пачка подозрительных бумажек и ярких буклетов, которые он с ходу суетливо стал мне подсовывать. Я вяло отпихивался, но всё же пришлось принять и сложить на свой край стола.

Был Репка первые полчаса вполне объяснимо косноязычен и невнятен, но, усвоенные в России навыки по экспесс-опохмелу, помогли ему быстро войти в норму. Оклемавшись, он стал привычно громко и напористо вещать о простоте и гениальности его очередной затеи. Суть его нового грандиозного проекта была проста и элегантна как воздушный шар из чугуна, но с продвинутым навигатором.

Он был в далёких родственных отношениях с только что назначенным директором какой-то богом забытой датской компании, где распилили общие деньги Евросоюза и установили новые производственные линии по выпуску элитной бытовой техники довольно широкого ассортимента. При личной встрече эта пара собутыльников, явно далеко не за первой рюмкой чая, быстро зауважали друг друга, и тут Репка возбудился и увлёк отсталого родственничка небывалыми перспективами и безграничными возможностями российского потребительского рынка. Правда, с присущей ему скромностью, умолчал, что надо будет этак слегка потеснить засевший там намертво китайский и прочий азиатский дешёвый ширпотреб. Но он напирал на то, что можно обойтись без особых финансовых вливаний в раскрутку, если задёшево привлечь какого-нибудь туповатого, но шустрого русского, 10имеющего небольшой налёт европейской цивилизованности.

От нечего делать я довольно долго и терпеливо, ну прямо-таки стоически, даже где-то уже по-спартански терпел, выслушивая описания невероятных чудес предлагаемой техники, безропотно смотрел каталоги и чрезвычайно редко вставлял свои комментарии. У Репки безусловно был талант коммивояжера, который раз за разом пытается втюхать незаменимый набор пластиковых контейнеров для микроволновки кондовому русскому селянину, который всё ещё нагло и недемократично пользуется в своей землянке дурацкой печью на дешёвых дровах в период буйного расцвета мирового научно-технического прогресса.

Слегка затомившись, я переключился на обдумывание такого малоиспользуемого в последнее время понятия, как коммивояжер. И вдруг подумал, что французское commis voyageur как раз созвучно и очень точно описывает ситуацию, в которую меня так жаждет сейчас втравить Репка. Если я с этим проектом появлюсь в Питере, то буду точно выглядеть как комик с вояжем . Не в бровь, а в глаз. Сегодня и только раз на вашей арене проездом . Типа, господа колхозники, учёные уже точно доказали экспериментами, что на безрыбье и кулак – сговорчивая блондинка. Особенно, если учесть, что Репка (ну совершенно невинно, конечно) забыл убрать из своей калькуляции местный НДС к которой ещё и налепил свой жирный процент. И получится на выходе домашний холодильник по цене промышленного рефрижератора. Мечтатель, однако. Меньше бы слушал разных анекдотов про новых русских.

К исходу третьего часа Репкиного монолога у меня уже определённо разболелась голова, а от этого просто скоффского пива во рту устоялся вкус мыла, выдержанного в рыбьих потрохах, и потихоньку начинался такой отстойный мутильник, что даже селезёнка ненавязчиво запросила о пощаде. Что бы отвлечься, да и просто из врождённой вредности, я алаверды рассказал Репке пару коротких, но нравоучительных баек об исторических судьбах людей, слишком азартно работавших с Россией. И самое удивительное, что эти индивидуумы были счастливыми обладателями паспортов Российской Империи. Первая байка была посвящена большому другу всего советского народа – миллиардеру Armand Hammer, сыну одесских евреев Липшиц, но с пролетарским погонялом Арманд (от Arm and Hammer – серп и молоток), а вторая – шведскому финну (или финскому шведу?) из семьи российских эмигрантов с длиннющим именем Arvo Gustav Halberg, который взял себе, как он сам считал, истинно американское имя Gus Hall, так и вошедший в историю коммунистического движения как Mr. Ass Hole (мистер Дырка-От-Задницы) 11.

В ответ Репка рассказал достаточно забавную историю, как его отец был причастен к авантюре с Гостелерадио СССР, в результате чего Финляндия долго и весьма выгодно использовала дармовую советскую телепродукцию 12.

«Ну всё, хорошего понемножку, – твёрдо сказал я себе, – Время мы тут благополучно убили, естественные потребности удовлетворили. Пора и честь знать». Этот финский прожектёр всё своё уже получил, любые мыслимые и надуманные рекомендации он тщательно записал. Хотя уже завтра к вечеру опять где-нибудь эти свои записки потеряет, и будет снова набиваться на встречу с очередной бесконечной говорильней. Это просто какой-то местный вариант наглядной агитации: «Хоть семь раз отмерь, а всё равно кастрат».