Тенишев Рауфович - Временем управляет только время

– Хозяйка. Извините, но не могу пригласить вас в дом, дела.

– А куда Вы спешите? – с улыбкой задала вопрос Джулиан.

– Пригнать коней с пастбища, скоро стемнеет.

Признаться, я был весьма удивлен тем фактом, что на таком маленьком острове как Конте де Фес имеются пастбища для выпаса домашнего скота, да еще такого большого как лошади.

– Это точно, скоро стемнеет – согласилась моя спутница, – а где Ваш муж?

Лицо женщины стало суровым и отчужденным. Видимо, этот вопрос всколыхнул в ее памяти неприятные эмоции и она не ответила. Просто пожала плечами и прошла мимо. Мы последовали за ней.

– Может, мы сможем помочь Вам? – с энтузиазмом предложил я и был горд, что Джулиан поддержала меня.

– Как хотите, – безразлично ответила хозяйка.

Мы засеменили следом за ней в конюшню, которая оказалась весьма большой, я насчитал более десятка стойл. Здание было оснащено по последнему слову техники, но, несмотря на хорошо работающую систему кондиционирования, неуловимый деревенский запах, так знакомый с детства, буквально окутывал все самые укромные уголки помещения.

В конюшне находилась лишь одна лошадь, темно-бурого, почти черного, цвета. Она была прекрасно сложена, длинноногая и поджарая. Сразу было видно, что скакун получает великолепный уход и за ним следят. Как я ни старался и ни напрягал систему Глобал-нет, никак не смог определить породу жеребца.

– А что эта за порода? – спросил я с большим интересом, – идеальное сложение, но очень скромный по меркам лошади размер.

– Это местная порода, – холодно ответила хозяйка ранчо, – мы с мужем вывели ее около двадцати лет назад, когда перебрались в этот, как называл его Эстебан, «укромный райский уголок», будь он трижды проклят.

– А какая порода была основой для выведения? – не унимался я. Меня действительно заинтересовала новая, неизвестная мне порода лошадей.

– Мы взяли за основу монгольскую лошадку и с помощью генной инженерии внедрили ДНК ахалтекинской породы, арабского и орловского рысаков для получения новой породы, а затем закрепили родовые данные в двух поколениях. Эстебан, мой муж… – тут женщина снова запнулась, но затем, взяв себя в руки, продолжила, – мой муж был биологом, специализирующимся на микробиологии и генной инженерии, и для него было большим наслаждением работать над созданием этой породы. Он вообще всегда любил все новое и не изученное…

На глазах донны Марианны выступили капельки слез, но сильная по натуре женщина коей была хозяйка ранчо, в мгновение ока взяла себя в руки

– А как она называется? – с интересом спросила Джулиан, в ее глазах загорелся огонек азарта, коим я еще раз полюбовался.

– Пехуэнопахарский скакун, – тихо ответила хозяйка и добавила, – в честь названия нашего ранчо, а после исчезновения мужа я добавила приставку де Эстебан.

– А что произошло с Вашим мужем? – я был увлечен таинственной историей, произошедшей с мужем этой печальной женщины.

Но она, к сожалению, ничего не ответила, вывела лоснящегося в свете лучей заходящего солнца жеребца из конюшни, неспешно его оседлала и, легко вскочив в седло, поскакала прочь. Мы были в недоумении и, не зная что делать, смотрели друг на друга. В это время к нам сзади подплыли две платформы на гравитационных двигателях. Мы сразу же запрыгнули на них и плавно последовали за удаляющейся вдаль хозяйкой странного, но очень красивого, ранчо. Наше путешествие на этих чудесных устройствах продлилось недолго и вскоре мы заметили пасущихся на лугу Пехуэнопахарских скакунов де Эстебан. К моему великому удивлению, все лошади не были стреножены и свободно передвигались по ярко зеленому пастбищу.

Хозяйка ранчо остановила жеребца прямо посредине импровизированного выгона и манком начала собирать пасущихся коней в табун. Скоро и мы подоспели на своих платформах.

– Извините нас, пожалуйста, мы не представились, – начал я, – меня зовут Роман, а мою спутницу Джулиан.

Женщина несколько недружелюбно взглянула прямо мне в глаза, но затем выражение ее лица изменилось, стало мягче и, как мне показалось, даже слегка осунулось, сделав свою обладательницу визуально старше своих лет.

– И вы меня простите, плохая из меня хозяйка ранчо, но содержать большое хозяйство в одиночку нелегкая задача. Меня зовут Марианна.

– Донна Марианна, не могли бы Вы выделить нам двух своих очаровательных лошадей для верховой прогулки?

– Конечно, – ответила хозяйка ранчо, – но сперва нам надо загнать их в конюшню.

Лошади оказались на редкость послушными, и мы быстро справились со своей задачей. Донна Марианна сдержала слово и уже скоро мы с Джулиан верхом на прекрасных рысаках неспешно прогуливались верхом вдоль морского побережья на фоне заходящего солнца. Жара постепенно переходила в вечернюю духоту, что тоже не приносило облегчения. Рядом со своей прекрасной спутницей я чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Несмотря на то, что мы были знакомы всего несколько часов, у меня сложилось стойкое ощущение того, что девушка просто была создана для меня, и мне хотелось бы надеяться на то, что я тоже был создан для нее. Одновременно с этим я был очень опечален тем фактом, что уже завтра эта чудесная фея будет от меня далеко, и мы сможем общаться с ней только через Глобал-нет.

Вероятно, мы чувствовали одно и то же, поэтому просто молчали, наслаждаясь обществом друг друга, и вели своих рысаков рядом, не ускоряя шаг. Остров меня покорил своей красотой. Несмотря на относительно молодой возраст, Конте де Фес имел две горы, правда, обе были невысоки. Одна из них, поменьше, располагалась в центре острова, а вторая гора, покрупнее, находилась в северной его части, где сейчас мы и прогуливались.

– Джулиан, а ты давно посещаешь Конте де Фес?

– Мы с подружками уже пять лет неизменно проводим отпуск здесь, – кокетливо ответила девушка, изящным жестом убрав со лба прядь волос.

– Вы, наверное, знаете остров как свои пять пальцев.

– Почти. Хотя мы редко гуляем по нему, все больше проводим время на пляже, а дома скрываемся от полуденного зноя. Вечерами иногда заходим на местный данс-пол. Я очень люблю танцевать.

– Неудивительно, – искренне заметил я, – с такой прекрасной фигурой грех не танцевать.

Джулиан засмущалась, и некоторое время мы снова ехали молча. Я любовался профилем девушки, ярко очерченным багровым диском солнца, благодаря судьбу за столь прекрасное знакомство. Мы уже возвращались на ранчо, когда вдруг я снова почувствовал головокружение металлический привкус во рту и заложенность в ушах, да так остро, что чуть-чуть не свалился с лошади.

Джулиан тоже остановилась и покосилась на меня.

– В первый приезд всем тяжело, потом привыкнешь, – спокойно ответила девушка и натянула поводья, давая жеребцу команду остановится.