Меч Судьбы - Скороходова Т.Н.

Под деревом сидел Север, блестящими янтарными глазами изучая разбойников. Из пасти торчал клок штанов.

- Не смей, Крут! - заорала я. - Убери свой ржавый арбалет, скотина!

Он опустил оружие и уставился на меня белыми от страха глазками.

- Чего - не смей? - передразнил он меня дрожащим голосом. - Чуть живота не лишились! Твоя зверюга, что ль?

- Моя, моя, - я погладила Севера по голове. - Умница моя, хорошая моя, обижают маленького злые дядьки-разбойники, - я мурлыкала, Север щурил желтые глаза и подставлял мощную шею под мою ласковую руку. Клок из зубов он так и не выпустил.

- Хрена себе зверушка! - взвился Драчун. - Убери своего волчару, или я за себя не ручаюсь!

Я прищурилась:

- Скажи своему придурку, пусть арбалет на землю бросит.

- Щас! Эдак мы последней защиты лишимся! Убери зверя! - взвизгнул Райко.

Разговор все больше походил на беседу немого с глухим.

- Брось, урод, пока дама вежливо просит, - от глубокого мелодичного голоса у меня екнуло под ложечкой.

Рядом со мной, плечом к плечу, стал колдун, держа в руке веер небольших ножей странной формы. Желобки отсвечивали зеленью. Яд хадбира, чтоб его…

- Убери свою отраву! Ты хоть раз по-человечески поговорить пробовал? Чуть что, сразу за ножи хвататься! - прошипела я.

Вейр поморщился, тряхнул рукой, ножи, щелкнув, исчезли в рукаве, будто и не было.

- Зоря, скажи свому хахалю, чтоб рот заткнул и не лез, куда ни просют! - запетушился Драчун, увидев, что оружия у противника уже нет. Вейр хмыкнул.

- Тебе надо, ты и скажи, - буркнула я, хватая Севера за шкирку и пытаясь оттащить подальше от дерева. С таким же успехом я могла попытаться сдвинуть с места быка.

Вейр что- то процедил сквозь зубы и картинно махнул рукой в сторону шайки, оккупировавшей сосну. Лиходеи вмиг оказались каждый спеленат ярко-розовой шелковой лентой в игривый белый горошек. На бородатой немытой голове Драчуна красовался огромный кокетливый бант. Колдун чертыхнулся, неизящно плюнул и пнул сосну.

Север вскочил и отбежал в сторону, с интересом наблюдая за красочными здоровенными игрушками. Выплюнул кусок штанов, сел и облизнулся, глядя на дерево. Я давилась от смеха, пытаясь не заржать во весь голос, почти позабыв про боль.

Первым грохнулся Райко, следом приземлился Драчун, Крут, немного покачавшись на ветке, присоединился к братьям. Север встал, не спеша потянулся и потрусил к разбойничьим связанным тушкам.

- Зоря! Убери зверя! Убери, Всевидящим прошу! - отчаянный крик Райко растопил мое сердце. Я успела вцепиться в серый хвост, и, вспомнив недобрым словом ежиков и непослушных серых волков, пропахала полянку животом.

Север принялся тщательно обнюхивать косматую русую голову. Драчун зажмурился, но не издал ни звука. Я кое-как поднялась на деревянные после верховой езды и полетов со спины коня ноги, и взорвалась:

- Север, твою маму! Ты будешь меня слушаться?

На серой морде появилось выражение глубокой задумчивости. Не знаю, какое выражение было у меня, но волк, глянув в мою сторону, встал и потрусил к выходу из леса уже с виноватой мордой. Я медленно пошла следом, еле переставляя ноги.

- Зорь, а мы то, как же? - заныл Райко. Крут молчал, изображая оскорбленную невинность. Драчун просто молчал. Говорить он, наверное, еще не скоро сможет.

- Вам сколько раз говорено - бросайте пить и начните работать! Дом запустили? Запустили! Что вы посадили на своей земле? Даже сорняки не выросли! Сколько раз Лида задницы ваши лечила, а? - взвилась я.

- Мы не будем больше, - простонал Райко.

- Ты - не будешь. А они?

- И они не будут, правда? - он с надеждой посмотрел на родственничков. На хмурых бородатых рожах раскаяние так и цвело буйным цветом.

- Значит, так, братцы. Лечить я сейчас не могу, а вот устроить вам недельку недержания - это у меня сейчас запросто получится. Еще раз услышу, что мытарите путников, ни шагу без лопуха больше не ступите, ясно?

- Да ладно тебе, Зоря, - пробухтел Крут. - Прощения просим, мы ж и не нападали на тебя.

- Этого еще не хватало! - устало выдавила я. Ну что с них взять? Из ржавого арбалета Крута можно уверенно попасть только в небо, но даже случайное попадание грозило смертельной раной. Эта шайка представляла опасность лишь для одиноких беспечных путников, да и то только тех, кто набрался до чертиков в ближайшей корчме на тракте. Мы с Лидой извели литры настоек и горы примочек на незадачливых братцев-разбойников. Правда, частенько подгулявшие путники сами охотно делились с жаждущими опохмелки братцами, расчувствовавшись от проникновенных жалоб на жизнь. Чем те и жили. Дорога, в общем, считалась безопасной, Радомир дело свое знал. Братцев он не трогал, ну, или почти не трогал, оставив незадачливых разбойников для острастки, чтобы путники не теряли бдительность.

- Пусть поваляются, на пользу будет, - вынес приговор колдун.

- Ну, - прохрипел Крут, - икнется тебе, Зоря, за твою доброту-то.

- Что? - я обернулась. - Что ты сказал?

- В Выселки собралась? Ну-ну, - криво ухмыльнулся бородач.

От резкой боли подкосились ноги, я рухнула на траву. Еж подери! Вейр глянул на спеленатые коконы, как на тараканов, и направился ко мне. Я почувствовала неладное, но было поздно. Легко подхватив меня на руки, он молча пошел к тракту.

Я полулежала на шее Севера. Волк шел медленно, плавно, но я все равно корчилась от боли при каждом шаге, испытывая дикое желание лечь животом поперек седла и так продолжить путь. Если бы не колдун. Позориться не хотелось, и я терпела, стиснув зубы. Есть, конечно, противоболевая настойка, но это сильнодействующее средство употреблять можно только в самом крайнем случае, поэтому мне оставалось терпеть, вспоминать ежиков и молить Всевидящего, чтобы мы побыстрее добрались до ближайшей корчмы. Вейр обронил, что до нее осталось совсем чуть-чуть. Вдалеке послышались звуки кузни. Мы подъезжали к Выселкам, небольшой деревеньке в дне пути от столицы.

Север свернул в ближайшие ворота. При виде старенького, давно не крашенного домишки и покосившегося забора колдун, который, верно, привык к пуховым перинам и винам столетней выдержки, нахмурил брови, но промолчал. Пара кумушек проводила нашу парочку любопытными взглядами, прекратив сплетничать. Север остановился у крыльца, я с тоской посмотрела вниз. Если попытаюсь слезть, просто-напросто рухну в грязь и засохший навоз, которого во дворе хватало. Никто не вышел на крыльцо, собачья будка была пуста. Странно, но сейчас мне не до странностей.

Вейр спешился, бросил поводья на перильца и подошел ко мне. На удивление сильными руками обнял, стащил с седла и поставил на землю. Так и стоял, не разжимая рук, держа пошатывающуюся и шипящую меня. Я невольно уткнулась в разрез колдунской рубахи. Пахнуло терпким мужским запахом, пылью и солнцем. Отпихнув нахальные руки, попыталась взобраться по ступенькам. Колдун, чертыхнувшись и помянув больных на всю голову и другие части тела невинных дев, сгреб меня в охапку, пнул дверь, вошел в дом и свалил кучкой на лавку. Я зашипела. Постоял, хмуро глядя на мою перекошенную физиономию, залез в карман куртки и достал флягу, обтянутую черной кожей. Молча протянул.