Давид Рикардо - Начала политической экономии и налогового обложения

Если бы земля вовсе не облагалась налогами, и та же сумма взималась бы другими способами, то земледелие процветало бы, по меньшей мере, так же, как прежде, ибо невозможно, чтобы какой бы то ни было поземельный налог служил поощрением земледелию. Умеренный налог может не представлять и, вероятно, не представляет большого препятствия производству, но он не может поощрять производство. Английское правительство не держало речей подобных тем, которые приписывает ему Сэй. Оно не обещало освободить земледельческий класс и его преемников от всех будущих налогов и взимать дальнейшие взносы для удовлетворения государственных нужд с других классов общества; оно сказало только следующее:

«мы не будем более обременять землю такого рода налогами, но мы сохраняем себе полную свободу заставлять вас взносить в какой-либо другой форме всю сумму вашего участия в покрытии будущих потребностей государства».

Говоря о налоге натурой или о налоге на известную часть продукта, совершенно тожественном с десятиной, Сэй утверждает:

«этот способ обложения кажется наиболее справедливым; но в действительности нет другого налога, который был бы справедлив менее этого: он не обращает никакого внимания на затраты производства и сообразуется с валовым, а не с чистым доходом. Два земледельца производят сырые произведения различного рода: один обрабатывает посредственную землю под хлеб, издержки его простираются в год средним числом до 8,000 ф., он продает свой сырой продукт за 12,000 и выручает, таким образом, 4,000 фр. чистого дохода.

Сосед его владеет лугами или лесами, которые приносят каждый год также 12,000 фр., но содержание которых стоит ему только 2,000 фр.; он получает, след., средним числом, 10,000 фр. чистого дохода.

Закон повелевает взять натурой часть всех произведений земли. На основании этого закона, первый земледелец взнесет на 1,000 фр. хлеба, второй на такую же сумму сена, скота или леса. В результате окажется, что у одного из них взяли часть его чистого дохода – 4,000 фр., у другого же, доход которого простирался до 10,000 фр., только. Доход есть чистая прибыль, остающаяся по восстановлении капитала не менее как в прежнем его виде. Равняется ли доход купца сумме всех продаж, совершенных им в течение года? Разумеется – нет. Доход его не превышает суммы его продаж над его затратами, и лишь на этот остаток должен простираться налог на доход».

Ошибка, в которую впадает в этом случае Сэй, состоят в предположении, что так как ценность продуктов одной из этих двух ферм по восстановлении капитала превышает ценность продуктов другой фермы, то потому чистый доход каждого из землевладельцев должен различаться в таком же отношении. Чистый доход владельцев и фермеров лесной земли может значительно превышать чистый доход владельцев и фермеров полевой, но в соответствии с разницей в их ренте, а не в соответствии с разницей в уровне прибыли. Сэй совершенно пренебрег рассмотрением разницы в суммах ренты, которую платят эти земледельцы. В одном и том же помещении не может быть двух различных уровней прибыли, и, след… когда ценность продукта находится в различных пропорциях к капиталу, то изменяется рента, а не прибыль. Под каким предлогом могли бы мы допустить, что один человек подучает с капитала в 2,000 фр. – 10,000 фр. чистого дохода, тогда как другой с капитала в 8,000 фр., только 4,000 фр.? Если бы Сэй обратил должное внимание на ренту, если бы он, сверг того, исследовал действие, которое производил бы подобный налог на цены различного рода сырых произведений, то он заметил бы в таком случае, что налог этот совсем нельзя называть неравномерным, и что сами производители участвуют в нем совершенно так же, как и всякий другой класс потребителей.

Подобно всякому другому затруднению в производстве, налог всегда приводит, в конечном счете, к возвышению цены товаров; но сколько пройдет времени до тех пор, когда рыночная цена начнет соответствовать цене естественной, это должно зависеть от природы товара и от легкости, с которою может быть уменьшено количество его. Если бы количество товара, обложенного налогом, не могло быть уменьшено, если бы, напр., капитал фермера или капитал производителя шляп не мог быть обращен на другое предприятие, то уменьшение, вследствие налога, прибыли того и другого в сравнении с общим ее уровнем не повлекло бы за собой никаких результатов. Если только спрос на их товары не увеличится, то они никогда не будут в силах поднять рыночную цену хлеба и шляп до уровня увеличения естественной цены этих товаров. Еще бы они стали угрожать, что бросят свое дело и переведут свои капиталы в более благоприятные отрасли промышленности, то на это посмотрели бы как на пустую угрозу, которую нельзя привести в исполнение, и, след., уменьшение производства не возвысило бы цены.

Но количество, всякого рода товаров может быть умешено, и капитал может быть переведен из отрасли менее выгодной в другую более выгодную, хотя и с не одинаковою степенью скорости. Смотря потому, насколько удобно предложение какого-нибудь товара подвергается уменьшению без затруднения производства, цена его увеличится более или менее быстро, когда производство станет более затруднительным вследствие налога или другой какой-нибудь причины. Так как хлеб есть необходимо нужный для всех предмет, то налог едва ли будет иметь значительное действие на спрос на хлеб и, след., снабжение хлебом, вероятно, не могло бы быть излишним в продолжение долгого времени даже в таком случае, когда производителям весьма трудно извлечь из земли свои капиталы. И так, цена хлеба быстро возвысится вследствие налога, и фермер получит возможность переложить его на потребителя.

Если бы рудники, доставляющие нам золото, находились в Англии, и если бы золото было обложено налогом, то нежность его не могла бы возвыситься относительно других вещей, пока не уменьшилось бы его количество. Особенно таково было бы положение дела в том случае, когда золото употребляется в качестве денег исключительно. Справедливо, что наивнее производительные рудники, которые не платят ренты, не могли бы оставаться долее в обработке, потому что они не доставляли бы обыкновенной прибыли, пока не возвысилась бы на сумму равную налогу относительная ценность золота. Количество золота, а след., и количество денег уменьшалось бы постепенно: в первый год оно уменьшилось бы лишь незначительно, во второй несколько более и, наконец, ценность золота возвысилась бы пропорционально налогу. Но в промежуточную эпоху налог платили бы землевладельцы или фермеры, и он отягощал бы собою тех, кто пользуется деньгами. Если бы с каждой тысячи квартеров хлеба, производимого в стране в настоящее время, и с каждой тысячи квартеров хлеба будущего производства, правительство потребовало бы налог в 100 кв., то остальные 900 кв. обменивались бы на то же самое количество товаров, которое прежде добывалось за 1,000 кварт. Но если бы так поступили с золотом и если бы с каждой 1,000 ф. звонкой нонеты, находящейся в стране или такой, которая была бы ввезена впоследствии, правительство потребовало бы налог в 100 ф., то на остальные 900 ф. можно было бы купить других предметов лишь немногим более того, что покупалось за ту же сумму до установления налога. Налог упал бы на того, чье богатство состояло бы из денег, и продолжал бы отягощать его собою до тех пор, пока количество денег не уменьшилось бы в пропорции увеличения издержек, причиненных налогом.