Давид Рикардо - Начала политической экономии и налогового обложения

Рассмотрение этого факта должно привести нас к пониманию очень точного начала, на которое, мне кажется, никогда не обращали достаточно внимания. Вот оно: в стране, где нет вовсе налогов, изменение в ценности денег, происшедшее вследствие редкости их или избытка, должно произвести одинаковое действие на цену всех товаров; если один товар, стоящий 1.000 ф., поднимается до 1.200 ф. или падает до 800 ф., то другой товар, стоящий 10.000 ф., поднимется до 12.000 ф. или упадет до 8.000 ф.; но в стране, где цены искусственно возвышаются действием налога, изобилие денег вследствие прилива извне, или вывоз и сопровождающая его редкость их, вследствие спроса из других стран, не изменят в одинаковой пропорции цены и товаров: одни понизятся на 5, на 6, или на 12 %, а другие – на 3, на 4 или на 7 %. Если бы страна не платила налогов, и если бы деньги понизились в ценности, то изобилие их на всех рынках произвело бы одинаковое действие в каждом. Если б мясо поднялось на 20 %, то хлеб, пиво, обувь и труд одинаково поднялись бы на 20 %. Необходимо, чтобы это было так для обеспечения всем отраслям промышленности одинакового уровня прибыли, это перестает быть справедливым, лишь только один из этих товаров начинает платить налог; если бы в этом случае они поднялись все пропорционально ценности денег, то прибыль стала бы неравномерна; в случае обложения товаров налогом, прибыль поднялась бы выше общего уровня, капиталы переходили бы из одного помещения в другое до тех пор, пока восстановилось бы равновесие прибыли, что могло бы наступить только после изменения относительных цен.

Не объясняет ли этот принцип различных явлений, происшедших, как было замечено, в цене товаров вследствие изменения ценности денег во прекращения платежей английским банком? Тем, кто утверждал, что о обращения было в это время обесценено вследствие излишка бумажных денег, возражали, что если бы это было справедливо, то все товары должны были возвыситься в одной и той же пропорции; но было указано, что некоторые из них изменились в цене гораздо больше, нежели другие, а отсюда заключает, что повышение цен было следствием такой причины, которая оказывала влияние на ценность товаров, а не какого-нибудь изменения в ценности орудия обращения. Но, на основании сказанного нами, ясно, что в стране, платящей налог на товары, не все товары изменяются в цене в одинаковой пропорции вследствие повышения или понижения ценности орудия обращения.

Если бы с прибыли всякой отрасли промышленности, за исключением их были фермера, взимался налог, то денежная ценность всех тохаров, кроме сырых произведений, возвысилась бы. Фермер имел бы тот же доход в виде хлеба, как и прежде, и продавал бы свой хлеб по такой же денежной цене; но так как он был бы принужден платить дороже за все прочие товары своего потребления, за исключением хлеба, то что было бы для нег налогом на расход. Даже изменение в ценности денег не избавило бы его от этого налога, ибо это вменение могло бы понизить все товары до их прежней цены, но тот из них, который вовсе не платил бы налога, упал бы ниже своего прежнего уровня, и, след., хотя бы фермер и покупал предметы своего потребления по их прежней цене, но он располагал бы меньшим количеством денег на их покупку.

И положение землевладельца было бы точно такое же; он получал бы ту же хлебную и ту же денежную ренту, что и прежде, если бы цена всех товаров возвышалась, между тем как деньги сохранили бы свою прежнюю ценность; а если бы все товары остались в той же цене, то он получал бы прежнюю хлебную ренту, но денежная уменьшалась бы. Как в первом, так и во втором случае, хотя бы доход его и не был обложен прямо, землевладелец способствовал бы уплате налога косвенно.

Но предположим, что прибыль фермера также обложена налогом; в подобном случае он будет в таком же положении, как и другие промышленники: его сырые продукты возвысятся, и он будет иметь тот же денежный доход по уплате налога; но он будет платить дороже за все товары, необходимые для его потребления, с включением сырого продукта.

Но землевладелец его будет находиться в другом положении. Налог, взимаемый с прибыли его фермера, будет ему выгоден, так как ею будет вознагражден за более высокую цену, которую он принужден будет платить за необходимые ему мануфактурные товары в том случае, если они поднимутся в цене, и он будет пользоваться тем же денежным доходом и тогда, когда, вследствие возвышения ценности денег, цена на съестные продукты установится прежняя. Налог на прибыль фермера не есть пропорциональный сбор с валового дохода земли; налог на прибыль взимается только с чистого дохода, с ренты, той же части валового дохода, которая идет на уплату рабочим и на покрытие других затрат, он не касается. Если владельцы трех различных по качеству почвы участков земли, № 1, № 2 и № 3, затрачивают совершенно одинаковые капиталы, то и прибыль их будет также одинакова – какова бы ни была разница в количестве их валового дохода, а, следовательно, и обложение их налогом будет совершение равномерно.

Предположим, что валовой доход с участка земли № 1 простирается до ста восьмидесяти квартеров; с участка № 2 – до ста семидесяти и с участка № 3 – до ста шестидесяти. Если каждый из них будет обложен налогом в размере 10 квартеров, то разность между валовым доходом с участка № 1, № 2 и № 3, по уплате налога, останется прежняя, потому что, если доход с участка № 1 уменьшен до ста семидесяти квартеров, с участка № 2 – до ста шестидесяти и с участка № 3 – до ста пятидесяти, то между доходом с участка № 3 и доходом с участка № 1, разность будет по-прежнему равняться 20 квартерам, а между доходом с участка № 3 и доходом с участка № 2 – 10 квартерам. Если бы, по уплате налога, цена хлеба и всех других припасов оставалась прежняя, то как денежная, так и натуральная рента продолжили бы также оставаться без изменения; но если бы хлеб и все другие товары вследствие налога повысились в цене, то и денежная рента возросла бы такой же пропорции. Если бы квартер хлеба стоил 4 ф. ст., то рента с участка земли № 1 равнялась бы 80 ф., а с участка № 2 – 40 ф. ст.; но если бы и хлеба повысилась на 5 % т. е. если бы она достигла цифры – 4 ф. 4 шилл., рента также повысилась бы на 5 %, ибо в таком случае 20 квартеров хлеба стоили бы 84 ф., а 10 квартеров – 42 ф. Таким образом, тягость этого налога ни в каком случае не упала бы на землевладельца.

Налог на прибыль никогда не оказывает влияния на величину натуральной ренты, и, поэтому, денежная рента изменяется сообразно колебаниям цены хлеба. Напротив того, налог на сырые произведения или же десятина когда не оставляют без изменения хлебной ренты, ренты же денежной вообще не изменяют. В другой части настоящего труда я сделал замечание, что если бы земля всякого рода, состоящая в разработке, была обложена одинаковым денежным поземельным налогом, не обращая внимания на различие в ее плодородии, то подобный налог оказался бы крайне неравномерным в своем действии, так как им доставлялась бы прибыль владельцу наиболее плодородных участков земли. Подобный налог возвысил бы цену хлеба пропорционально издержкам фермера, арендующего наименее плодородный участок земли, но эта надбавка в цене, получаемая за большее количество продукта, приносимого землею лучшего качества, составила бы барыш фермеров, занимающихся разработкой этой последней, но все продолжение срока их аренды по истечение же итого срока этот барыш перешел бы к землевладельцу в виде возвышения ренты.