Андрей Мовчан - Проклятые экономики [litres]

В не меньшей степени эта книга появилась благодаря политикам и экономистам совершенно обратного рода – апологетам идеального либерализма и свободной конкуренции, уверенным, что экономике надо не мешать, и всё у нее получится. О, если бы это было так, мир был бы куда лучше. Однако в реальности большинство экономических «проклятий» развивались и реализовывались по вполне естественным причинам; таких примеров искусственного «проклятия», как Венесуэла, сравнительно немного. Избыточное администрирование, перекосы, протекционизм, этатизм и кумовство, коррупция и прочие грехи «регулируемых экономик», о которых так много и так горячо говорят сторонники идеального либерализма, появляются не потому, что в свободное общество проникли марсиане и поработили его: именно недостатки «дикого» рынка заставляют общество (которое всегда достаточно близоруко и готово променять стратегические преимущества на сиюминутную иллюзию выгоды или даже просто спокойствия) устремиться в объятия «регуляторов». По иронии общественной природы свободный рынок остается свободным, только если его в достаточной мере регулировать: в противном случае он быстро превращается в олигополистический (как внутри одной индустрии, так и в межиндустриальном смысле). Столь любимый идеальными либералами механизм репутации на практике крайне слаб из-за элементарной некомпетентности потребителей. Куда сильнее изначально порочный (потому как совершенно развязывает между собой аспекты потребительской ценности и качества, с одной стороны, и цену – с другой) механизм маркетинга и рекламы – без регулирования качества товаров и услуг рынок легко «впадает» в заблуждения, чреватые серьезным вредом для потребителей и общества в целом. Известный тезис адептов свободного рынка о большей выгоде продолжительного бизнеса (суть его в том, что экономическому агенту выгоднее многократно честно заработать на своем товаре, чем один раз украсть деньги и закрыть бизнес) на практике далеко не всегда верен: не только управляющему активами, который в год зарабатывает 1 % от суммы под управлением, выгоднее один раз украсть все деньги и сбежать на острова Карибского моря, чем 99 лет честно работать; даже девелоперу, который строит дома, достаточно быстро становится выгоднее пустить получаемые кредиты и предоплаты на свои оффшорные счета (или в биткоины), чем честно строить свои объекты, не будучи уверенным в их последующей успешной реализации, и выплачивать проценты банкам (мы в России наблюдали решение этой дилеммы на практике – когда многие управляющие, банкиры и девелоперы бежали из страны, оставляя клиентов, будь то обманутые дольщики или вкладчики, ни с чем). Без жесткого контроля за целевым использованием средств, без независимых оценщиков и администраторов, без внедренных на уровне государства норм защиты клиентов рынок быстро превращается в хаос.

Истина, как обычно бывает в человеческом обществе, посередине. Успешно адаптируются и трансформируются только те общества и страны, в которых высокая степень экономической свободы защищена и от «активизма» чиновников, и от доминирования отдельных игроков; где широкие возможности сочетаются с эффективным регулированием, лучше всего – с развитой системой саморегулирования рынков; где минимальная бюрократия уживается с совершенной системой защиты прав конечных потребителей.

Разумеется, в реальном мире не было и нет идеальных моделей, описанных в предыдущем абзаце. Мы можем говорить лишь о более или менее близких к ним вариантах. XX и XXI век дают нам повод для оптимизма – всё больше появляется примеров эффективной экономической политики. Их достаточно в традиционно успешных странах Запада – и, несмотря на это, в Европе как раз сегодня есть много поводов для беспокойства в связи с явным уклоном в социализацию экономической политики и бюрократизацию отношений, в то время как еще 30–70 лет назад казалось, что именно Европа будет флагманом развития сбалансированной экономики – период от Эрхарда до Бальцеровича был многообещающим. Их хватает и в США, где наряду с целым рядом экономических проблем, в частности связанных с той же социализицией государства или (и) с «бюджетной спиралью» – ростом бюджетных расходов, в большой части вызванным их ростом на предыдущих этапах, существуют и развиваются крайне эффективные практики. И, конечно, всё больше таких примеров появляется в «третьем мире»: Южная Корея и Тайвань – отличные примеры того, как положительные практики могут преображать страны в короткий период времени, а Индонезия – отличный пример защиты от ресурсного «проклятия» с помощью таких практик. И для полноты картины Турция и Россия – два отличных примера того, как отступление от эффективных методов организации экономического пространства сводит на нет десятилетия прежних усилий. Закончить этот раздел (несмотря на пространные рассуждения выше, мы не забыли, что его название – «Благодарности») мы хотели бы выражением огромной признательности – теперь уже без иронии – тем политикам и общественным деятелям, которые в своей работе искренне и профессионально стремились и стремятся к достижению этого недостижимого идеала.

О трех причинах сложности преобразований в обществах, а также о том, почему человеческие общества подчиняются дарвиновским законам эволюции намного больше, чем можно было бы подумать

Учебники истории представляют тысячи лет человеческого пути от костра и каменного ножа до айфона и баллистической ракеты в виде увлекательного сказания о сменяющих друг друга царях и героях. Приходят и уходят цари – приходят и уходят царства [2] Вот примерно какая картина складывается в голове добросовестного школьника: древние племена (старейшины и вожди без имен), государства Междуречья (Ассархадон, Ашурбанипал), Египет (Рамзес), эллинистический мир (Менелай, Приам), крах медного века, Греция (Перикл), Рим (Цезарь), Китай (Шихуанди) и Индия (Будда), Священная империя франков (Карл), Византия (Михаил Палеолог), Халифат (Мухаммед), Кастилия и Арагон (Фердинанд и Изабелла), Священная Римская империя Германской нации (Оттон), викинги (Харальд), саксы (Артур), норманны (Вильгельм), Русь (Рюрик, Ярослав Мудрый), Орда (Бату-хан), Речь Посполита (Вышневецкий), Испания и Фландрия (Филипп II и Вильгельм Оранский), ацтеки и инки (Монтесума, Пачакути), Англия (Кромвель, Виктория), Российская империя (Петр I, Николай II), Франция Наполеона (Наполеон), США (Вашингтон), Османская империя (Мурад II), Латинская Америка (Боливар), Аргентина (Перон), Бразилия (Жетулиу Варгас), СССР (Ленин, Сталин), гитлеровская Германия (Гитлер), Мексика (Карденас), снова Китай (Мао Цзэдун), ЕС, Россия (Ельцин), Африка (Мандела и Ле Клерк), Азия (Сухарто), снова Россия (Путин). – меняются названия, системы, культуры, как будто в бесконечном сериале (если учебник хорош) или как в бесконечном справочнике (если плох).