Валентин Катасонов - Глобальный мир финансов. От кризиса к хаосу

Последствие восьмое. Поскольку международные резервы Центробанков формируются в значительной степени за счет покупки государственных долговых бумаг, то по мере ухода этих бумаг «под воду», доходность таких резервов превращается в убытки.

Последствие девятое. Оно зеркально противоположно предыдущему последствию и заключается в том, что государственные долги стран «золотого миллиарда» начинают незаметно «таять». Вот данные МВФ об относительном уровне государственного долга некоторых стран «золотого миллиарда» (% ВВП, 2015 год): Япония – 248; Греция – 178; Италия – 132; Португалия – 128; США – 106; Бельгия – 106; Франция – 97; Канада – 91; Великобритания – 89; Германия – 71. Для сравнения приведем значения того же показателя по некоторым странам ПМК: Индия – 67; Китай – 44; Филиппины – 37; Индонезия – 27; Россия – 18. Отметим, что государственный долг стран ПМК «таять» не может, т. к. кредиты и займы, получаемые этими странами, имеют весьма существенные положительные процентные ставки.

Последствие десятое. В силу резкого перепада уровней процентных ставок по кредитам и другим финансовым инструментам в странах «золотого миллиарда» и странах ПМК можно ожидать, что инвесторы и финансовые спекулянты из первой группы стран будут стремиться проникнуть на финансовые рынки второй группы стран. Впрочем, уже в настоящее время такой бизнес процветает, специалисты называют его «процентным арбитражем» (использование различий в уровнях процентных ставок). Желанию делать большие деньги на «процентном арбитраже» порой не могут воспрепятствовать ни экономические санкции со стороны Запада, ни валютные ограничения на капитальные операции со стороны стран ПМК. Значительная часть такого «процентного арбитража» – «теневой» бизнес.

Если попытаться коротко охарактеризовать последствия ухода финансовой системы Запада «под воду», то можно сказать: отрицательный процент подталкивает хозяйствующих субъектов тратить деньги, которых у них нет, и наращивать долг, по которому они никогда не будут платить. Ситуация более чем странная, в таком состоянии экономика и финансовая система находиться долго не может. Поэтому описанные выше последствия могут иметь краткосрочный характер.

Рыночные механизмы могут заблокировать дальнейшее развитие ряда процессов. Например, корпорации могут начать активно выпускать свои облигации с отрицательным процентом, но спрос на них может оказаться низким, а затем вообще упасть до нуля. Величина этого спроса, может, в частности, зависеть от соотношения отрицательных процентных ставок на корпоративные и государственные облигации. Инвесторы, сталкиваясь с «минусом» на всех рынках, будут принимать решения с учетом различий в уровнях «минуса».

Но самое главное, что система государственного управления экономикой и финансами, которая существует сегодня в большинстве стран мира, была сконструирована под положительные процентные ставки. Если денежные власти тех стран, где начался интенсивный переход к отрицательному проценту, успеют перестроить системы управления под новые реалии, тогда, вероятно, какие-то из названных выше негативных последствий удастся купировать. Однако, судя по тому, что мы сегодня наблюдаем, в странах «золотого миллиарда» либо не предпринимается попыток перестройки системы управления, либо делаются импульсивные попытки вернуться в «старое доброе время», когда процентные ставки были положительными. Но это никому не удается. Наглядный пример – ФРС США. Прошлогодние заявления денежных властей Америки о последовательном повышении процентной ставки (до 3.3,5 % в течение двух лет) наталкиваются на непреодолимые препятствия. Почти нулевые процентные ставки не сумели восстановить американскую экономику, ей требуются все новые и новые «инъекции» бесплатных денег. Все более там укрепляется партия сторонников присоединения Америки к клубу «отрицательных процентов», в котором состоят многие европейские страны и Япония.

Финансовая система все глубже погружается в болото отрицательных ставок и дефляции. Долгосрочные последствия такого погружения просчитать никто не может.

В конце августа текущего года в мировых СМИ прошла почти информация о проекте создания «практических расчетных денег» (utility settlement coin). К сожалению, на нее обратили внимание лишь узкие специалисты, широкой аудиторией она была почти не замечена. Лондонская Financial Times сообщила, что четыре ведущих мировых банка объединили усилия с целью разработки цифровой валюты, которую они надеются сделать стандартным инструментом расчетно-клиринговых операций для обслуживания сделок на рынках ценных бумаг (https://www.ft.com/content/1a962c16-6952-11e6-ae5b-a7cc5dd5a28c). Эта валюта получила рабочее название – «практические расчетные деньги» (ПРД).

Над проектом ПРД уже сравнительно давно работает швейцарский банк UBS. Система расчетов, основанных на ПРД, использует технологию блочных цепей («блокчейн»), лежащую в основе всем известной криптовалюты – биткоина (http://www.fondsk.ru/news/2016/03/21/kriptovaluty-dengi-ili-instrument-azartnyh-igr-39213.html). Не вдаваясь в подробности, отметим, что технология «блокчейн» позволяет выстраивать расчеты, не прибегая к помощи посредников – прежде всего, банков. В том числе банков иностранных и находящихся под неусыпным «оком» своих органов финансового надзора и регулирования.

К проекту UBS в августе присоединились Deutsche Bank, Santander и BNY Mellon, а также брокер ICAP. Как заявил Хайдер Джеффри, директор по финансово-техологическим инновациям в UBS, участники соглашения планируют в течение ближайшего года представить описание проекта ПРД соответствующим Центробанкам и финансовым регуляторам, чтобы получить их одобрение и в начале 2018 г. начать коммерческое использование ПРД «в ограниченном количестве низкорисковых операций». Учитывая состав участников проекта, можно предположить, что им придется обратиться как минимум в следующие инстанции: Федеральную резервную систему США (ФРС США), Европейский центральный банк (ЕЦБ), Национальный Швейцарский банк (НШБ), а также в Бундесбанк и Банк Италии. Испытание, скажем прямо, не простое. Но участники проекта настроены, с одной стороны, оптимистично. С другой стороны, решительно. Они уверены, что эпоха альтернативных валют уже наступила. Причем не каких-то «подпольных» криптовалют, которых сегодня либо не замечают, либо не признают денежные власти, а тех валют, которые будут признаны денежными властями ведущих стран Запада, включая ФРС и ЕЦБ. Недаром, на глобальном экономическом форуме в Давосе в январе этого года столь большое внимание в дискуссиях было уделено криптовалютам. Даже директор МВФ Кристина Лагард благосклонно отнеслась к возможному применению криптовалют в международной финансовой системе (http://www.fondsk.ru/news/2016/01/24/davos-2016-chto-v-suhom-ostatke-38193.html). «Разведка боем» была проведена. После этого банки мирового калибра решили громогласно заявить о своем проекте.