Мэтью Барроуз - Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году

Расширение возможностей человека – не единственная сфера, где мы бросаем вызов своей природе. Ключевой темой стало увеличение продолжительности жизни человека, рост ожиданий и снижение ограничений. И дело не только в продолжительности времени, которое мы остаемся в живых. Может улучшиться и качество жизни в преклонном возрасте. Тут важно помнить распространенную тенденцию к старению общества: она создает прецедент и сопряжена с рисками и проблемами. Входящие в ОЭСР страны с высоким уровнем доходов на душу населения к 2030 г. достигнут среднего возраста населения в 42,8 года (в 2010 г. этот показатель составлял 37,9 года). На 2012 г. только население Японии и Германии перешагнуло за отметку в 45 лет, а к 2030 г., по прогнозам, произойдет тектонический сдвиг и крупная группа стран – Южная Корея и большая часть Европы – пополнят ряды пожилых. Значительную долю их населения будут составлять люди старше 65 лет – беспрецедентный «пенсионный бугор» {96}.

Старение общества и долголетие – не одно и то же. Меньший процент молодого населения – основание для поднятия среднего возраста, но это не обязательно приведет к продлению срока жизни. И все же мы наблюдаем и то и другое. Во многом старение общества связано с падающим уровнем рождаемости. А значит, традиционная демографическая пирамида – где в основании большой процент молодых, способный поддерживать и сохранять остальную часть населения, – деформируется. То, что должно было быть здоровой пирамидальной возрастной структурой, теряет форму, по мере того как процент взрослого и пожилого населения растет и верхушка пирамиды утяжеляется.

Не менее важна и тенденция роста средней продолжительности жизни, которую мы наблюдаем во всем мире. В мае 2013 г. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) ООН опубликовала данные, демонстрирующие «повышение средней продолжительности жизни в мире с 64 лет в 1990 г. до 70 лет в 2011‑м», и это существенный рост. Как заявил во время ежегодной встречи по вопросам медицинской статистики в Женеве в мае 2013 г. Колин Мейтрез, координатор ВОЗ по вопросам смертности и бремени болезней: «Это увеличение продолжительности жизни в среднем на восемь часов в день за последние 20 лет». Гендерный баланс показывает, что в среднем ожидаемая продолжительность жизни для женщин при рождении составляет 72 года, а для мужчин – 68 лет (по данным на 2011 г.). Снижение средней продолжительности жизни наблюдалось только в Северной Корее, ЮАР, Лесото, Зимбабве и Ливии. Эта тенденция прослеживается с 1990 г., с начала ведения наблюдений ООН. А Китай и Индия пережили с 1990 г. скачок средней продолжительности жизни на семь лет {97}.

Здесь действуют несколько различных факторов. Для большей части планеты, особенно развивающихся стран, этот рост в первую очередь связан с резким снижением детской смертности и ростом средней продолжительности жизни в двух крупнейших развивающихся странах: Китае и Индии. Но даже в богатом, продвинутом мире, где продолжительность жизни изначально была дольше, произошли существенные перемены к лучшему. Страны, в которых и так самая высокая продолжительность жизни – Япония, Австралия и Швейцария, – продолжают увеличивать этот показатель.

«Предположительно впереди нас ждет некоторое замедление роста, если на ситуацию не повлияют генотерапия или другие научные прорывы», – отметил Мейтерс. На мой взгляд, подобные научные и технологические прорывы нам как раз и предстоят, и стоит к ним подготовиться. Биотехнологическая революция – великое событие, которое уже происходит и будет иметь масштабные последствия для всех нас. И эта революция коренным образом скажется на судьбе человека, каким мы его себе всегда представляли.

Стоимость секвенирования генома – процедуры, лежащей в основе биотехнологического прорыва в генотерапии, – существенно снизилась. Первое секвенирование генома человека в 2003 г. стоило больше 1 млрд долларов, затем цена упала до 100 млн, а теперь она составляет около 1000 долларов за полную персональную последовательность. Ожидается дальнейшее снижение цены до 200 долларов, что не только поможет в индивидуальной медицинской диагностике, но и даст возможность при помощи анализа больших данных обнаружить генетические связи с конкретными заболеваниями и нарушениями, проанализировав миллионы геномов и проведя краудсорсинг. С падением цен на работу с геномом нам необходимо проводить все более масштабные исследования для установления связи генов с медицинской историей {98}. В McKinsey Global Institute убеждены, что не за горами времена настольных устройств для секвенирования (определения структуры) генов. Не исключено, что в будущем это станет частью стандартной диагностической процедуры врача: «Возможность проводить генетическое секвенирование для всех пациентов, а также всех вирусов, бактерий и раковых клеток, влияющих на их здоровье, позволит точнее подбирать лечение для каждого из них. Секвенирование также может помочь медикам понять, может ли набор симптомов, рассматривавшихся ранее как одно заболевание, на самом деле быть вызванным рядом различных факторов» {99}.

Точность молекулярной диагностики, основанной на секвенировании гена в комбинации с анализом больших данных и искусственным интеллектом, могла бы полностью изменить медицину. Сейчас медики борются за то, чтобы распознавать различные заболевания со схожими симптомами. Результатов приходится ждать несколько дней, в итоге происходит задержка в постановке диагноза, а это может навредить пациенту. Аппараты для диагностики и обнаружения болезнетворных организмов будут ключевыми технологиями, открывающими новые возможности в лечении заболеваний.

Устройства для молекулярной диагностики произведут в медицине революцию, позволив проводить быстрые исследования как генетических, так и патологических заболеваний во время операций. Доступные генетические исследования ускорят диагностику и помогут медикам подобрать оптимальное лечение для каждого пациента. Такой подход в медицине снизит расходы на здравоохранение, связанные с тем, что врачи выписывают медикаменты, которые не дают эффекта.

К тому же снижение стоимости анализов позволит каталогизировать гораздо больше индивидуальных генетических профилей, что приведет к лучшему пониманию генетической основы многих заболеваний. «Эти шаги приведут к развитию новых классов целевых медикаментов, а также чувствительных и специализированных диагностических тестов. Очень велика вероятность того, что ярче всего ценность этих передовых технологий проявится там, где аппараты для диагностического и терапевтического использования будут покупаться и применяться совместно в развивающейся сфере тераностики [7]» {100}. Тераностика «стремительно осуществляет переход от медицины “проб и ошибок” к индивидуальной медицине и внушает большие надежды на улучшение результатов для пациентов… Такой подход дает возможность повысить эффективность лекарств за счет понимания того, какие пациенты могли бы получить наибольшую выгоду от их применения» {101}.