Мэтью Барроуз - Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году

Тот краткий визит в Абуджу дал мне очень многое. Если уж на то пошло, теперь я больше опасаюсь, что всем нам не удастся избежать мальтузианского будущего. Очевидно, многие общества не обладают ресурсами, чтобы справиться с нехваткой пищи или воды без существенной помощи извне. И непохоже, что технология как таковая в силах решить проблему. Как мы уже говорили, есть взаимосвязь между разными источниками, но существует и глобальный масштаб. Решать проблемы одного-единственного товара будет невозможно, не повлияв на снабжение им и спрос на него. Сельское хозяйство крайне зависимо от доступа к источникам воды, а также энергетически эффективным удобрениям и все чаще генетически модифицированным культурам. Новые источники «зеленой» энергии, например этанол на основе зерновых, создают угрозу того, что нехватка продовольствия только увеличится. Продолжающийся резкий прирост населения в наиболее проблемных зонах также необходимо сдерживать. Учитывая растущие запросы недавно разбогатевшего мирового среднего класса, похоже, нам вряд ли удастся сохранить западную мясную диету, не внеся существенные коррективы в процесс выращивания скота или без повсеместного внедрения «биопечатного» мяса (при его производстве используются последние достижения культивирования тканей для получения мяса без выращивания, забоя и транспортировки животных). И возможных побочных эффектов здесь ничуть не меньше, чем потенциала для положительных результатов. Пока ничто не говорит о том, что мы непременно движемся в мир дефицита, но всем нам – правительствам, бизнесу, ученым и людям в целом – нужно действовать на упреждение, чтобы такого будущего избежать.

Историки частенько балуются фантазиями, начинающимися с «а если бы». Они создают так называемую альтернативную историю: можно прокрутить назад события и разыграть заново, так, будто какая-нибудь великая битва закончилась иначе или у руля оказался другой лидер. Если бы битва за Британию в 1940 г. была проиграна и Германия захватила Великобританию, каковы тогда были бы шансы США и союзников победить во Второй мировой? Если бы Север потерпел поражение при Геттисберге в 1863 г., был бы тогда Линкольн вынужден начать с Югом переговоры о мире? Если бы Китай был модернизирован и сумел отразить японских захватчиков, что тогда? Это непростые исторические примеры, решая которые мы проверяем свое понимание причинно-следственных связей и открываем новые перспективы для исторических исследований.

Критическое мышление может быть применено и для прогнозирования будущего. Нам известно достаточно о масштабных мегатенденциях, чтобы суметь распознать поворотные моменты в будущем. Например, если Китай вдруг серьезно оступится, это будет иметь серьезнейшие последствия для всех. А если начнется масштабная война, последствия будут еще более серьезными.

Я на сегодняшний день выделяю четыре фактора, способных кардинально изменить условия игры: Китай, неспособный справиться со следующим скачком развития; растущая вероятность войны; резкий прорыв в технологиях; США, которые не могут больше оставаться во главе сложного и разнообразного мира. Это угрозы для всех нас. Негативные последствия в любой из перечисленных областей могут изменить тренд глобального развития и направить его по нисходящей.

Надеяться, что худшего не произойдет, не стратегия. Понимание того, что может случиться, – первый шаг к предотвращению катастроф. Если бы европейские лидеры в 1914 г. понимали, какой будет грядущая война и к какой катастрофе она приведет, разве они не свернули бы с пути? Здесь проиграли даже победители, так велики были человеческие и материальные потери, цена, которую пришлось заплатить за победу. Поворотные моменты – серьезная штука, ставки слишком высоки.

Нельзя сбрасывать со счетов негативные последствия, но и позитивные результаты нужно правильно оценивать. Любой поворотный момент может принести благо. А если развитие Китая приведет к тому, что эта страна возьмет на себя больше ответственности в мировом масштабе? А если технология окажется самым большим благословением, с каким когда-либо приходилось сталкиваться человечеству?

В принятии решений на правительственном уровне, как и в повседневной жизни, мы часто увлекаемся мелочами. Вот действительно важные вопросы, и мы обязаны уделить им максимум внимания. Нам есть что терять, но и выигрыш нас ждет щедрый.

Уже стало банальным утверждение, что, если бы Китай так стремительно не развивался, не ворвался на международную арену и в рекордные сроки не стал мировой экономической силой, будущее, по крайней мере с западной точки зрения, вызывало бы куда меньше опасений. Безусловно, это только одна из ряда новых сил, совершивших резкий и неожиданный скачок в развитии пару десятилетий назад. И все же есть несколько причин выделить Китай из общего ряда. Во-первых, его колоссальный размер, который волей-неволей делает эту страну особой. Он взял на себя роль лидера и экономически тянул за собой остальных за счет своих потребностей в ресурсах. Кроме того, Китай – страна недемократическая, но при этом быстро богатеет. Считалось, что авторитарные государства не могут достичь экономического успеха. Мы привыкли к тому, что упадок экономик стран коммунистического блока объясняется авторитарным строем. Китаю, как никому другому, удалось поколебать нашу уверенность в универсальности западных ценностей. И от того, как он будет использовать свое могущество, будет зависеть, ждет ли нас процветание и мир во всем мире или глобальная катастрофа. Китаю придется отвечать за многое – хорошо это или плохо.

По любым меркам Китай продемонстрировал внушительный подъем. В 1820 г. он был крупнейшей экономикой в мире, на его долю приходилось 32,9 % мирового ВВП {129}. За последующие полтора века он скатился до 5 % мирового ВВП, прежде чем в 1979 г. начать восстанавливать свои позиции. ВВП Китая может обогнать ВВП США уже к 2017 г., но по всем оценкам, скорее всего, это произойдет в 2020‑е. В период с 1979 по 2012 г. годовой показатель роста ВВП составил около 10 %, что позволило Китаю каждые восемь лет вдвое увеличивать объем экономики в реальном выражении {130}.

Эксперт Бруклинского института Хоми Харас сравнил скачок в развитии Китая с другими странами. По расчетам Хараса, в 2000–2020 гг. доля Китая в мировом ВВП будет увеличиваться на 5 % каждые 10 лет. Для сравнения: в первой половине XX в. США увеличивали свою долю на 2,5 % за 10 лет. В XIX в. Великобритания увеличивала свою долю ВВП на 1 % за 10 лет, послевоенная Япония – на 1–2 %. Для многих китайцев этот рост – всего лишь возвращение к тому, что у них и так должно быть.