Тома Филиппон - Великий поворот. Как Америка отказалась от свободных рынков

Есть еще один пример, который я нахожу поразительным и считаю, что он способен затронуть за живое. Вы, наверное, слышали, что время, когда человек мог рассчитывать на долгую карьеру в одной компании, давно прошло. В наше время, как нам говорят, люди должны быть готовы часто менять карьеру. Представляется, что миллениалы стремятся прыгать с одной работы на другую. Текучесть кадров на рынке труда, продолжает это повествование, выше, чем когда-либо. И хотя эта история может показаться правдивой, на самом деле это не так. Данные Бюро статистики труда США показывают, что сегодня работники остаются в компании несколько дольше, чем тридцать лет назад. В восьмидесятые и девяностые годы средний срок рабочего стажа в одной компании составлял около 3,5 лет. Примерно с 2000 года этот срок начал расти и сегодня составляет примерно 4,5 лет. На самом деле почти во всех развитых странах мы наблюдаем снижение текучести кадров, что обусловлено резким сокращением числа добровольных увольнений. После 1990-х годов потоки работников снижаются [3] Лучше всего это демонстрируют Обзоры вакансий и оборота рабочей силы Бюро статистики труда, согласно которым такое снижение происходит с 2000-х годов. Это также показывают данные Текущих обзоров населения (Hyatt and Spletzer, 2013) и Непрерывных обзоров работодателей и домохозяйств. Более длительные временные ряды говорят о том, что снижение началось в 1990-е годы (Davis and Haltiwanger, 2014). . Иначе говоря, в настоящее время люди реже меняют работу, чем в прошлом.

Когда я впервые увидел эти цифры, мне вспомнился разговор с моим собственным дедом, который был рабочим во Франции в пятидесятых-шестидесятых годах. Гарантии занятости – в виде минимальной заработной платы, страхования по безработице, выходного пособия, долгосрочных контрактов и возможности подать в суд на работодателя за неправомерное увольнение – в то время были намного ниже, чем сегодня. Все это в целом, несомненно, выглядит так, что тогда фирмы имели больше власти над своими рабочими. Но когда я спросил деда, ощущал ли он, будучи рабочим, давление, то он посмотрел на меня удивленно. «Думаю, что нет, – ответил он, – если босс или фирма плохо с нами обращались, то мы просто не приходили на работу следующим утром и устраивались в другую фирму через улицу». И это француз пятидесятых годов, а не американский миллениал в 2019 году. Давайте не будем забывать об этих примерах, когда будем рассматривать данные об эволюции конкуренции на рынках США.

В конце августа 1999 года мой самолет приземлился в бостонском аэропорту Логан. Я приехал в Соединенные Штаты из моей родной Франции, чтобы изучать экономику в аспирантуре Массачусетского технологического института. Это было невероятно волнующее время. Мне не терпелось познакомиться со своими новыми коллегами и научиться как можно большему как можно быстрее.

Хотя мне и посчастливилось получить стипендию, жизнь аспиранта заставляла меня аккуратно распоряжаться финансами. Я изучал цены и ходил по магазинам в поисках лучших предложений. Как экономист, я бы сейчас сказал, что мой спрос был «эластичным по цене».

Выяснить, что делать со стипендией, было достаточно просто. Первое, что мне было нужно, это ноутбук. Вторым было подключение к интернету. Третьим было место для сна (такие приоритеты!), предпочтительно не в аспирантском компьютерном классе, потому что я не люблю просыпаться с QWERTY-клавиатурой, отпечатанной на моем лбу.

Договорившись снять квартиру вместе с двумя коллегами, я решил проблему крыши над головой и смог сосредоточиться на более серьезных делах – учебе, покупке книг и приобретении компьютера. Для последнего США тогда были отличным местом. Компьютеры были настолько дешевы, что люди из других стран часто просили своих друзей в США купить ноутбук для них, даже если приходилось иметь дело с другой раскладкой клавиатуры. Исходя из собственного опыта, я бы сказал, что ноутбуки были по крайней мере на 30 % дешевле, чем во Франции. И действительно, проанализировав официальную статистику (этим мы будем много заниматься в нашей книге), Пол Шрейер (Schreyer, 2002, fig. 1) продемонстрировал, что в период с 1995 по 1999 год в США наблюдалось более резкое снижение индексов цен на компьютеры и офисное оборудование, чем во Франции, Великобритании или Германии.

Моей следующей задачей был выход во всемирную сеть. Когда я изучил доступные в моем доме способы подключения, то обнаружил, что доступ также гораздо дешевле, чем в Европе. Типичный в то время удаленный доступ через модем 56 Кбит и телефонную сеть был настолько медленным, что вам часто приходилось оставаться на связи в течение нескольких часов, чтобы загрузить файл. В США местные звонки были бесплатными, а это означало, что, если у вашего интернет-провайдера есть сервер рядом с вашим домом, то вы можете позвонить и оставаться на связи столько, сколько необходимо, не доплачивая. Во Франции приходилось платить за каждую минуту, что могло обходиться очень дорого. Как объяснял Николас Экономидес (Economides, 1999), «одной из ключевых причин отставания Европы в освоении интернета является тот факт, что в большинстве европейских стран, в отличие от США, потребители оплачивают местную связь поминутно».

Обеспечив себе крышу, компьютер и подключение к интернету, я приступил к другим задачам – посещениям конференций и путешествиям по этой удивительной стране. Я быстро понял, что авиаперелеты в США также проще и дешевле, чем в Европе. Дома, в Европе, я летал примерно раз в год, обычно летом. В Америке авиабилеты стоили достаточно дешево, и я мог позволить себе их довольно часто, даже будучи аспирантом.

Товары длительного пользования, транспорт и большинство услуг были в США на удивление дешевыми. Заработная плата, с другой стороны, была довольно высокой, что означало, что работники имели солидную покупательную способность. Все это произошло не случайно, хотя в то время я находился в блаженном неведении.

Давайте сначала рассмотрим пассажирские авиаперевозки. До 1978 года авиалинии в США регулировались Советом по гражданской авиации, который контролировал тарифы авиакомпаний и авиационные маршруты. Администрация президента Картера была убеждена, что потребители выиграют от дерегулирования, потому что оно поощрит конкуренцию существующих перевозчиков и появление на этом рынке новых авиакомпаний. Это и произошло. Закон о дерегулировании авиаперевозок 1978 года отменил государственный контроль над ценами и маршрутами. В течение следующих пятнадцати лет, с 1979 по 1994 год, средний тариф на пассажирскую милю снизился примерно на 9 % в аэропортах небольших населенных пунктов, на 11 % в аэропортах средних населенных пунктов и на 8 % в аэропортах крупных городов, как это было задокументировано в отчете Счетной палаты США за 1996 год. Более низкие цены привели к постоянному увеличению количества пассажиро-миль, налетанных каждый год. Однако в последние годы большинство людей испытали неприятный опыт столкновения с дифференцированными тарифами, скрытыми сборами и переполненными самолетами. Похоже, что успехи, достигнутые в 1980–1990-х годах, не были устойчивыми. Я объясню, почему это произошло.