Трауинн Эггертссон - Несовершенные институты. Возможности и границы реформ

В главе 2 вырисовывается основная аргументация, объясняющая, почему социальные технологии, а не технологии производства, представляют основной барьер для роста. Также в данной главе вводятся ключевые инструменты и концепции, которые я использую для анализа. Мой подход является модифицированной версией новой институциональной экономической теории. Традиционные инструменты экономической теории не подходят для изучения важных аспектов социальных технологий. Я верю, что непоколебимая верность стандартной экономической теории привела бы к некорректному выбору переменных и, возможно, заставила бы нас закрыть глаза на важные социальные явления (Stiglitz 1999). В идеале изучение институтов и социальных технологий требует надежной теории социальных систем, которая отсутствует в экономической теории и общественных науках [9]. Результатом этого является мой эклектический подход.

После своего появления примерно в середине XX века современная теория экономического роста прошла три волны развития, каждая из которых была связана с анализом взаимосвязи между физическими объемами затрат и выпуска, а не с социальной средой производителей. Как правило, теория экономического роста выделяет два пути повышения среднего выпуска в расчете на одного работника в стране. Во-первых, если экономика страны находится ниже границ производственных возможностей, которые определены наилучшей из возможных технологий производства, теория роста предполагает, что страна комбинирует имеющиеся ресурсы в неэффективных пропорциях. В таком случае страна может повысить средний уровень выпуска в расчете на одного работника и переместиться к границе производственных возможностей путем изменения пропорций используемых факторов (затрат), что обычно означает повышение значения отношения физического и человеческого капитала к базовому, или неквалифицированному, труду. Во-вторых, когда страна находится на границе своих производственных возможностей, только новые технологии, которые сдвигают саму границу, могут далее повышать выпуск в расчете на душу населения. В теории экономического роста новые технологии являются конечным двигателем роста [10].

На первых двух фазах своего развития эта теория просто предполагала, что новая технология следует временному тренду, и не пыталась объяснить научно-технический прогресс. На третьей фазе теория эндогенного экономического роста не объясняет рост с точки зрения экзогенного научно-технического прогресса и не может хоть в каких-то деталях анализировать, какие социальные обстоятельства поощряют производство и применение знаний [11]. Теория эндогенного роста, однако, отказалась от традиционного допущения о том, что все страны имеют свободный доступ к новейшим технологиям производства, что подразумевает, что разница в экономических показателях стран всегда вызвана различными пропорциями используемых факторов [12].

В целом теория экономического роста говорит нам, что страны являются относительно бедными по причине того, что не смогли аккумулировать факторы производства, в частности капитал в его разнообразных формах. В качестве исключения более новая теория эндогенного роста считает, что бедные страны каким-то образом не могут использовать мировые знания для модернизации своих производственных мощностей. Рассмотрим теперь эти исследования более подробно.

Современная теория экономического роста появляется в теоретическом мире Джона Мейнарда Кейнса (Keynes 1936), отца современной макроэкономики [13]. Великая депрессия 1929 года и параллельное развитие кейнсианской макроэкономики изменили мировоззрение большинства экономистов и затмили идею о самокорректирующейся рыночной системе. Равновесие при низких уровнях занятости стало возможно эмпирически и теоретически, и вдумчивые люди теперь задаются вопросом, были ли растущие экономики, даже более чем устойчивые, подвержены безработице или перегреву. Евсей Домар (Domar 1946) решил ответить на этот вопрос, и его работа (а также более ранняя работа Роя Харрода: Harrod 1939) указала господствующему направлению теории экономического роста путь, по которому оно, несколько видоизменяясь, следовало на протяжении последней половины столетия [14].

Модель Харрода—Домара возникла в ответ на озабоченность о возможном дисбалансе между ростом в стране производственных мощностей и увеличением совокупного спроса, требуемого для обеспечения роста мощностей. Причиной беспокойства было то, что безработица растет, когда темпы роста мощностей выше темпов роста спроса на продукцию. По причине того, что изначальный анализ не сосредоточивался на источниках экономического роста, в модели Харрода—Домара просто предполагается, что задан некоторый уровень научно-технического прогресса, направленного на сбережение труда [15]. В теории также делается критическое допущение, что труд и капитал должны использоваться в неизменных пропорциях, так как данные ресурсы не могут заменять друг друга.

Из строгих допущений модели следует, что в экономике по Харроду—Домару отсутствует внутренний балансирующий механизм, который гарантирует сбалансированный рост. Сбалансированный рост зависит от соотношения между четырьмя переменными: нормы сбережений, s ; коэффициента капиталоемкости, v ; трудосберегающего научно-технического прогресса, а ; и роста населения, n . Все данные переменные определяются за рамками модели, они являются экзогенными. Формально сбалансированный рост требует, чтобы s / v = n + a , однако две части данного уравнения могут быть равны только случайно [16].

Проблема балансирования совокупного предложения и совокупного спроса в растущей экономике, конечно, важна, однако не является главной, когда мы пытаемся понять бедность в странах третьего мира. Тем не менее экономисты не теряли времени, применяя модель Харрода—Домара за пределами своей предполагаемой (и в ретроспективе сомнительной) сферы компетенции, чтобы теоретически обосновать взгляд о том, что аккумулирование капитала является ключевым фактором экономического развития. Допущение, что капитал и труд используются в фиксированных пропорциях, как, представляется, имеет смысл для развивающихся стран, в которых происходят структурные изменения, особенно в связке со знаменитой моделью экономического развития дуалистической экономики с избыточным предложением труда У. А. Льюиса (Lewis 1954, 1955). Объединив эти две концепции, экономисты сделали недостаток сбережений первичной причиной бедности, а предложение сбережений – ключевой переменной политики.