Коллектив авторов - От биполярного к многополярному миру: латиноамериканский вектор международных отношений в XXI веке

Ответственный редактор д-р ист. наук проф. РАН В. Л. Хейфец

Авторский коллектив:

д-р ист. наук, проф. РАН В. Л. Хейфец(введение, глава 1, § 1.1, глава 2, § 2.1, глава 3, § 3.1, 3.2, 3.4, глава 4, § 4.1, 4.4, глава 5, § 5.2, 5.4, 5.5, заключение);

д-р полит. наук Я. В. Лексютина(глава 3, § 3.1, 3.2),

д-р филол. наук Н. А. Добронравин(глава 4, § 4.1),

канд. ист. наук Л. В. Хадорич(глава 1, § 1.4, 1.5, глава 2, § 2.1, глава 3, § 3.1, 3.3, глава 4, § 4.2, 4.3),

канд. ист. наук О. В. Андрианова(глава 1, § 1.4., 1.5, глава 3, § 3.3),

канд. ист. наук Д. М. Розенталь(глава 5, § 5.5),

канд. ист. наук A. С. Андреев(глава 1, § 1.1, глава 2, § 2.2, глава 4, § 4.3, глава 5, § 5.1, 5.3),

магистр С. Н. Добронравина(глава 1, § 1.3, глава 2, § 2.2),

магистр М. М. Борисов(глава 1, § 1.2, глава 2, § 2.2),

магистр Д. А. Правдюк(глава 1, § 1,2, 1.3, глава 2, § 2.2, глава 4, § 4.3)

© Коллектив авторов, 2019

© Политическая энциклопедия, 2019

Стремительное распространение информационно-коммуникационных технологий, транснационализация и гибридизация международных акторов на рубеже нового тысячелетия привнесли кардинальные изменения в жизнь миллионов людей, оказали влияние на внутреннюю политику современных государств, а также на всю систему международных отношений [1] См.: Zakaria F.: The Post-American World, W. W. Norton & Company, Nueva York, 2008. . Сегодня она представляет собой сложный, многофакторный механизм, в рамках которого происходит постепенное перераспределение влияния между основными действующими игроками, чьи ряды пополнили не только межправительственные и неправительственные организации и транснациональные корпорации, но и глобальное гражданское общество [2] Friedman E. J., Hochstetler K., Clark A. M. Sovereign Limits and Regional Opportunities for Global Civil Society in Latin America. – Latin American Research Review. 2001. Vol. 36. No. 3. Р. 7–35. .

Последствия глобализации, серьезно интернационализировавшей экономику и расширившей включенность регионов мира в общемировые производственные и торговые цепочки, ныне приобретают все более негативный характер, особенно для стран с развитой экономикой: наблюдается замедление темпов торговли, снижается поток инвестиций и иных финансовых потоков, растет безработица. В данном глобальном контексте позиции латиноамериканского региона демонстрируют нестабильность. Доля региона в мировом экспорте товаров остается на прежнем уровне, тогда как низкотехнологичная специализация стран Латинской и Карибской Америки [3] В литературе принято использовать различные названия региона: Латинская Америка, страны Латинской Америки и Карибского бассейна, Латинская и Карибская Америка. В данной коллективной монографии используется именно последний вариант. углубляется, усугубляется зависимость экономик региона от экспорта природных ресурсов [4] Mulder N. Latin American and Caribbean trade in 2016 and 2017 amid the tensions of globalization, 8.3.2017. URL: https://www.wto.org/english/res_e/reser_e/ersd_seminar_ 8032017_e.htm (accessed: 12.01.2018) .

Скачкообразность и неуправляемость глобализационных процессов предопределили увеличение раскола по линии богатый «Север» – бедный «Юг», в основе которого лежит неравномерное глобальное распределение доходов. Результатом подобного увеличения разрыва становятся нарастание конфликтного потенциала и деградация глобальной архитектуры международных отношений. Непродолжительный период глобального доминирования США, сложившийся после геополитических изменений 1990-х гг. и в результате краха биполярного мира, уступает место полицентричному миропорядку, где особая роль отводится странам и регионам, прежде считавшимся периферией мировой политики и экономики [5] Acharya A. The End of American World Order. Polity, 2014, 96 p.; S. Moagâr Poladian, I. M. Oehler-§incai. Emerging of New Poles of Economic Power in the World. -Procedia Economics and Finance, 2014. Vol. 8. Р. 474–483. .

На земном шаре сформировалось несколько центров силы, причем этот процесс далеко не закончен. Фактором роста таких стран, как Индия, КНР, Бразилия, Турция, Индонезия, Саудовская Аравия, Мексика, Республика Корея, стало увеличение их экономического потенциала. Но еще важнее то, что возросший экономический статус большинство из них старается трансформировать в политическое влияние в международных отношениях, нередко блокируясь для этого между собой. Новые центры силы воспользовались мировым финансовым кризисом 2008–2009 гг., ослабившим Евросоюз и США, и попытались влиять на изменение расклада сил в мировой экономике. Созданный в 2014 г. Банк БРИКС – наглядный пример попытки заложить фундамент будущей возможной альтернативы МВФ, и это не единственный пример. В то же время экономические позиции новых центров силы не безупречны. Они нередко отстают в научно-технической сфере, им не хватает иностранных инвестиций, некоторые из них сталкиваются с девальвацией, многие участвуют в региональных военно-политических конфликтах. Временами они теряют накопленный потенциал влияния ввиду масштабных экономических кризисов (Бразилия последних лет – наглядный пример этой тенденции). При этом даже экономически недостаточно развитые страны вносят существенный вклад в дело формирования многополярности, активно действуя против гегемонии одной или нескольких стран и считая подобное неприемлемым в рамках демократического миропорядка.

Особое значение приобретает понятие «многополярность», которое, однако, имеет много определений как в российской, так и зарубежной науке. Одним из ключевых событий для формирования концепции многополярного мира стала речь президента России В. В. Путина на мюнхенской конференции по безопасности 2007 г., в которой российский лидер назвал однополярную модель мироустройства «неприемлемой и невозможной», жестко критиковал политику Запада и предупредил о рисках невнимания к базовым принципам международного права и чрезмерной опоры на силовые методы [6] Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, 10.2.2017 // URL: http://kremlin.ru/events/president/transcripts/24034 . По сути, Москва, потребовав создания нового механизма глобальной безопасности, оставила за собой свободу рук в случае отказа западных партнеров от согласования интересов. Под этими словами могли бы подписаться многие мировые лидеры, прежде всего из стран прежней «периферии». Десять лет спустя в Мюнхене был представлен доклад «Пост-правда, пост-Запад, пост-порядок?», где констатирован глубокий кризис международного порядка и либеральной демократии, подробно изложены негативные тенденции, наблюдаемые в современном мире, и подчеркнута тенденция к формированию многополярного мира как объективная политическая реальность [7] Post-Truth, Post-West, Post-Order? // Munchen Security Conference, 2017. URL: https://www.securityconference.de/en/discussion/munich-security-report/munich-security-report-2017/