Сборник - Ричард Кобден

Таким образом, в английском парламенте всегда есть по крайней мере две партии: одна, составляющая большинство, в руках которой находится власть, другая – более или менее сходное по своим взглядам меньшинство. Имея возможность высказывать свои мнения в парламенте и критиковать действия кабинета, парламентское меньшинство стремится убедить в правильности своих взглядов, во-первых, остальных членов палаты, а затем и всю страну, зорко следящую по газетам за всем, что делается в парламенте. Так, меньшинство, твердо уверенное в правильности своих воззрений, рассчитывает рано или поздно склонить общественное мнение страны в свою пользу, т. е. превратиться в свою очередь в большинство, и, следовательно, вместе с этим получить власть в свои руки и тем самым добиться возможности доказать на опыте основательность своих взглядов.

В течение последних нескольких столетий в Англии существуют две главные политические партии – тори и виги , более или менее соответствующие тому, что в других странах называется консерваторы и либералы , хотя в Англии эти две партии не так противоположны по своим стремлениям, как в других государствах Западной Европы. Главное отличие между ними состоит в том, что первые, т. е. тори, или консерваторы, склонны сохранять привилегии высших классов общества – богатой английской аристократии, которой принадлежит почти вся земля в Англии, так как там совершенно отсутствует класс крестьян-собственников.

Другая партия – виги, или либералы, охотнее, чем тори, идет навстречу требованиям времени и готова постепенно уничтожать завещанную веками крайнюю неравномерность в распределении поземельной собственности в Англии, так же как и вообще улучшать условия жизни английского народа и всячески содействовать его материальному благосостоянию, подымая уровень его умственного и нравственного развития.

Итак, хлеб дорог, заработки редки. Введение новых усовершенствованных машин еще более уменьшило потребность в рабочих. В это же тяжелое время фабриканты начали усиленно пользоваться дешевым женским и детским трудом: случалось, что семилетние дети работали по 15 часов в день за плату, едва покрывавшую расходы на их пропитание. Тогда в Англии не было еще законодательства о рабочих, которое теперь получило там наиболее широкое развитие и обеспечивает рабочему лучше, чем где-либо, здоровые условия труда и возможность добиться хорошей платы.

Конечно, ввиду описанного положения дел, не было недостатка в возмущениях, в стачках рабочих, не говоря уже о петициях парламенту (так называются просьбы англичан о введении каких-нибудь реформ, подаваемые парламенту и подписанные лицами, сочувствующими этим реформам).

Возмущения подавлялись военной силой, стачки парламент запретил, на петиции не обращал внимания. Недолго, однако, применялись такие меры. Надо отдать справедливость господствующим классам Англии, что они никогда не доводят дела до крайности и в последнюю минуту уступают.

Даже более того: среди той же английской аристократии, которая так ревниво оберегает свои интересы и так эгоистично пользуется своим влиянием на законодательство страны, среди той же аристократии всегда находятся люди, ставящие себе задачей отмену тех самых законов, которые доставляют выгоды представителям их же класса. Они пользуются неограниченной свободой слова в парламенте, чтобы заставить выслушать свои соображения о необходимости реформ тех самых людей, которым предлагаемые нововведения грозят материальным ущербом или какими-нибудь другими потерями.

Так было, например, с парламентской реформой, увеличившей вдвое число лиц, принимающих участие в выборе членов парламента. Еще в 1792 году, когда английская аристократия, опасавшаяся влияния французских революционных идей, начинала свою беспощадную борьбу с Францией, – в это самое время молодой член парламента лорд Грей предлагал встретить ту же опасность более разумным путем, а именно: расширением прав народа и в первую очередь увеличением числа лиц, имеющих право посылать представителей в парламент и таким образом влиять на ход законодательства родной страны. Грей не имел успеха, но с тех пор не переставал от времени до времени обращаться к парламенту с требованием реформы, и наконец, через 40 лет после первого своего предложения реформы, будучи уже 60-летним стариком, Грей дождался-таки своего времени и в 1832 году, будучи первым министром, провел билль (закон) о парламентской реформе через обе палаты.

Мы увидим ниже в течение нашего изложения примеры такого же настойчивого, непреклонного стремления к достижению намеченной цели: это чисто английская черта, часто наблюдаемая у выдающихся деятелей Англии и в области политики, и в сфере науки, промышленности или торговли. Молодость Кобдена совпала с эпохой громадного возбуждения общественной жизни в Англии перед парламентской реформой 1832 года. В конце следующего десятилетия Кобден сам стал во главе другого общественного движения, одного из самых значительных, если не самого значительного, из когда-либо происходивших на земном шаре, по крайней мере из тех, которые при всей своей громадности никогда не сходили с законной почвы.

Итак, в 1832 году английский народ получил больший чем прежде контроль над законодательством страны; избирателей стало вдвое больше; кроме того, были уничтожены некоторые крупные недостатки самой системы избрания. Одним словом, улучшилась форма правительственной власти, ее механизм: теперь можно было приняться и за улучшение самого содержания правительственных актов, т. е. надо было заставить обновленный в своем составе парламент исправить путем законодательства ряд общественных зол, от которых страдала вся масса английского народа. За это, т. е. за указание парламенту необходимейших реформ, и принялся Ричард Кобден сначала в упомянутой брошюре, а затем и всеми законом дозволенными путями.

В первой своей брошюре «Англия, Ирландия, Америка» Кобден доказывал, что Англия до сих пор совершенно неосновательно считала своим долгом вмешиваться в европейские дела и вследствие этого часто вела войны, входила в долги, обременяла народ податями, заставляя его в то же время гибнуть десятками тысяч в войнах, истинных причин которых народ понять не мог. Всякая война есть зло, говорил Кобден, исключая войны для самозащиты. Злом были также, продолжал он, войны Англии. Не странно ли нам сокрушаться о несчастьях итальянцев, говорил Кобден, когда у нас на глазах изнемогают от наших собственных несправедливостей ирландцы? Здесь Кобден нарисовал такую картину современного состояния Ирландии, которая должна была произвести и действительно произвела подавляющее впечатление на англичан.